Русский ДЗАГОЕВ, они, мы и типа футбол

Евгений ВЫШЕНКОВ

После искренних слез после сокровенной утраты, после подавляющего разбора настигает эмоциональная апатия. К тому же ежеминутные дела помогают нам не думать о собственном вкладе в позор, в данном случае названный футболом. Мы же сами помогли спортсменам как могли.

Начнем от обратного. Самая на вид парадоксальная фраза уехавшего чемпионата главе РФС Сергею Фурсенко. Он объяснил провал тем, что порой трудно играть с более слабым соперником. Как имеющий в прошлом отношение к профессиональному спорту, я, по сути, с ним согласен. Сам расслаблялся на матчах, потом обманывал себя: мол, поднажму… затем разбитый скорее пытался добраться до раздевалки. Чтобы не уходить в тактическую психологию, мазну примером: если однорукий боксер выигрывает, то к нему приходит слава; если проигрывает, то никто его не посмеет упрекнуть. Двурукий всегда в опале.

Мы ж сильные, поговорим о неприятном.

Сначала была жеребьевка, и фарт кинул нам фору. Мы вынуждены были признать самую слабую группу, но быстро решили на этом не настаивать. Приятно же рассуждать о футболе вообще.

Чуть позже мы выиграли у чехов и праздновали так, как будто отыгрались за унижение 1968 года. Можно было бы и поскромнее. Но не до здравого смысла и самоиронии.

Далее мы решили отпраздновать День России, и все, кто никогда бы не пошел в этот день по центральной улице своего города, высыпали в Варшаву. Понимаю – за границей хочется быть большим патриотом, чем на родине. Будто бы мы настаиваем на дореволюционной фразе одной сибирской крестьянки, которая на каторге спрашивает: «Сынок, ты убил кого?» – «Я – поляк». – «Такой молодой, а уже поляк!» – охает женщина.

Они нам и напоминали и практически уговаривали: не ходите, дети, со звездой гулять. Таможенники их раскланивались. Фактически дискуссия. При этом, какие бы они пшеки ни были, они честны – в Польше перечеркнуты и свастика, и серп и молот.

А мы все же побрели по их Ямской.

Ладно. Это точка зрения. Допустим,  я – «за». Отчего же тогда наших били? Да еще всемером одного, как нон-стопом транслировало наше федеральное телевидение. Если уж вышли, тогда при нападении бейте, чтоб пиджак заворачивался. Но нацелены были на хамство, а не на драку.

Вскоре греки, опоздавшие в четверг, вскочили на ходу и скинули нас с подножки. Чуть позже появился короткий репортаж о том, как Аршавин на последней тренировке лежит на траве и разговаривает по мобиле при видимом раздражении своего Адвоката. Не видел, но верю. А вы?

И, наконец, не добитые польским фамилиями, больные ворвались после фиаско в гостиницу к своим и наоскорбляли их вдоволь. Именно так все и должно было кончиться. Абсолютный закон местечковой российской драматургии.

Нет, виноват. Наконец, было в комментах тренера и тем, кто решил пойти с аудиторией на «вы». Понять их было немудрено: ваше мнение нас не интересует. Мы оскорблены.

Вот теперь все.

Но не все так грустно. Выручает Кавказ. Потрясающей мотивации наш парень Алан Дзагоев после финального свистка заплакал, а потом проникновенно сказал: «Нам стыдно». Думаю, очень товарищеская конструкция. Стыдно было ему.

Он стал звездой на Кавказе, а если бы прошел в четверть турнира (а он бы прошел и забил), то стал бы национальным героем.

Алан, ты правильный легионер, настоящий осетин и настоящий русский.

Фонтанка.Ру, 18.06.2012