Спартак ГОГНИЕВ: «По-настоящему доверие я чувствовал только у одного тренера — у Юрия ГАЗЗАЕВА»

Нападающий Спартак ГОГНИЕВ, который в ближайшее время должен оформить переход из «Краснодара» в «Урал», впервые с момента грозненского инцидента рассказал, как всё было на самом деле.

Свой 31-й день рождения, который у него 19 января, Спартак Гогниев отметил купанием в Средиземном море. Праздник Крещения Господня таким образом встретили многие футболисты премьер-лиги, проводящие сборы в турецком Белеке. И не только футболисты, но и тренеры. Надо отдать должное их смелости – температура воды сейчас не радует показателями.

Даже днём на солнце достаточно холодно – без куртки на улицу лучше не выходить. Ночью вообще температура ушла в минус. Понятно, что воду при всём желании сегодня не назовёшь парным молоком. «Да уж, сейчас не до заплывов, — улыбается Спартак. – Три раза окунулись, и назад, на берег – согреваться».

Накануне дня рождения Спартака мы долго сидели с ним в лобби отеля Sueno, где сейчас живёт его новая команда – «Урал» из Екатеринбурга. Вспоминали многие моменты его карьеры. Уход из ЦСКА, авансы, которые ему выдавались в своё время, тренеров, с которыми он работал. Обо всём этом – во второй части интервью.

Сейчас – о том дне, который в прошлом году сделал Гогниева заглавным персонажем всех новостных лет. О том, что именно было в Грозном 4 ноября 2011 года, Спартак в подробностях ещё не рассказывал. Сегодня мы публикуем его мнение о той ситуации. Ситуации из разряда тех, которым не желаешь повториться.

«ИНОГДА НАДО ВСТАТЬ ОДНОМУ ПРОТИВ ВСЕХ»

— Минувший год – из тех, что не хочется вспоминать? – задал я первый вопрос Гогниеву.

— Почему? Тоже опыт. Пусть негативный. Но я считаю так: всё, что с нами происходит, предначертано свыше. Трудности надо перетерпеть. И даже в негативе искать позитив.

— Какой нашли вы?

— Самое главное в этой жизни – оставаться человеком. Я считаю, я сохранил своё лицо и остался человеком.

— В чём тогда в Грозном вы были правы и в чём нет?

— Я был прав практически во всём. И вернись время назад, я бы поступил точно так же.

— Многие удивятся, прочитав эти ваши слова.

— И, тем не менее, я считаю, что всё делал правильно.

— О той истории много что сказано и написано. Расскажите, как всё было на самом деле.

— Хорошо. Мы вели 3:0. Уверенно, по делу. Возможно, понимая это, соперники начали играть откровенно грубо. Я был капитаном команды. Капитан в моём представлении – это вожак своей команды, он должен ей руководить. Тогда ситуация вышла из-под контроля судьи. А хамство со стороны игроков «Терека» надо было как-то остановить.

Да, мои слова в их адрес были непечатными. Но молодые игроки не имеют права вести себя так, как вели они. Проигрывать надо достойно. Если ты уступаешь 0:3, это не значит, что нужно лупить по ногам, по коленям 16-летних пацанов. Надо играть в футбол и доказывать игрой, что ты сильней. Это я и кричал игрокам «Терека». Я намного старше этих парней. Постеснялись бы так себя вести хотя бы в силу разницы в возрасте. Получается, они могут позволить себе что угодно, а я нет? Надо молчать и терпеть?

— Терпеть пришлось. Тогда, на бровке и в подтрибунном тоннеле, был самый большой страх в вашей жизни?

— Я не успел испугаться. Наоборот, у меня была огромная злость. Я тогда даже боли не чувствовал.

— Кто те люди, которые вас били? Вы это выяснили?

— Мне неинтересно. Скажу лишь, что в жизни бывают ситуации, когда надо встать одному против трёх, пяти, семи человек и отстаивать свою мужскую позицию до конца. Наверное, у многих из нас случались такие моменты. И тут каждый выбирает для себя решение сам. Либо до конца стоишь на своём и терпишь, либо извиняешься, говоришь, что был неправ, и тебя начинают унижать. Я выбрал первый вариант. Я понимал – или я отстою себя, или меня начнут унижать, топтать. А унижения в свой адрес я бы не потерпел. Поэтому я поступил именно так, как поступил.

— Удивила позиция РФС? Вас, по сути, сделали главным виновником того, что произошло.

— Мне как футболисту очень часто непонятны вердикты наших властей. Бывает, футболист прыгнет сзади в ноги сопернику, сломает его – и получит всего две игры дисквалификации, потому что он игрок топовой команды. А в другой ситуации игрок вспылит, что-то скажет судье – и ему дадут пять игр штрафа. Где логика? Я не вижу.

Посмотрите мою статистику. За последние лет пять я не получил ни одной красной карточки. Даже когда играл в первом дивизионе. Хотя там очень жёсткий футбол, и есть где сорваться.

Я согласен: в Грозном я вёл себя некрасиво, вспылил. Но это бывает. Это эмоции. Без эмоций футбол мертв. Да, я не должен был толкать судью. Но почему он довёл ситуацию до такой точки? Почему допустил, чтобы игроки соперника так себя вели? Надо было сразу давать жёлтые карточки, не бояться удалять игроков «Терека». А судья нашёл причину всего того беспредела, который творился на поле, во мне. И первым удалил меня.

— Тронула акция сборной в вашу поддержку?

— Конечно. Хотел бы сказать огромное спасибо всем ребятам. О том, что будет такая акция, мне рассказал Володя Габулов. Мы близко общаемся.

— Если назвать это интервью «Я ни о чём не жалею», это будет правильно?

— Абсолютно. Я на самом деле такой человек, что привык отвечать за свои поступки и не жалеть о том, что было. Это касается и случая в Грозном и моей карьеры в целом. Я в ней делал всё, что мог. Хотя мотивацию в футболе ещё не утратил, поверьте. И ещё постараюсь показать себя.

«В КРАСНОДАРЕ ТЕРПЕЛ ДО ПОСЛЕДНЕГО»

— Почему после «Краснодара» решили остановить свой выбор на «Урале»?

— Я уже немолодой футболист. Мне 31 год. Я должен думать о своей семье. И брать в расчёт два фактора – собственно спортивный и финансовый. Что касается первого, меня подкупило то обстоятельство, что в «Урал» меня приглашал непосредственно главный тренер этой команды — Александр Побегалов. К тому же клуб ставит перед собой амбициозные задачи – пробиться в премьер-лигу. Это важно. Я с нетерпением жду возобновления сезона в первом дивизионе. Надеюсь, что принесу команде пользу. Мы практически достигли договорённости с клубом. Осталось только поставить подписи под контрактом.

— Если «Урал» выйдет в премьер-лигу, его, а значит и вас, в числе соперников будет ждать «Терек». Не боитесь ехать туда?

— Никакого страха или чего-то подобного у меня нет. Чего я такого сделал, чтобы мне бояться? Не надо сейчас ничего накручивать, искать. Я с удовольствием поеду в Грозный и с удовольствием выйду на поле. Можете мне поверить.

— Уход из «Краснодара» оставил неприятный осадок?

— Конечно. Но если тренер на тебя не рассчитывает, надо уходить. Какие ещё варианты – биться лбом о стенку и тупо повторять: «Я могу, я могу»? Наставник «Краснодара» Славолюб Муслин по сути не дал мне шанса, чтобы я показал свои возможности.

— Сразу после ухода из «Краснодара» вы дали интервью, в котором очень жёстко отозвались о Муслине.

— Я никогда не обсуждаю тренеров. Позволил сделать себе это всего один раз, когда уходил из «Краснодара». И не жалею об этом. Муслин мог тогда мне сказать в лицо, что я его не устраиваю. Вызвать к себе и произнести простые слова: «Извини, но ты мне не нужен. Ты хороший футболист, но ты мне не подходишь». Я бы в ответ на это сказал только одно – спасибо – и пожелал удачи. Но он предпочёл передать мне свою позицию через других людей. Я уже говорил это и повторю вновь: в жизни важно всегда оставаться человеком. После истории в Грозном я лежал в больнице, и Муслин ни разу не позвонил, чтобы поинтересоваться, как у меня дела. Как будто меня не существовало. Я не скажу, что к тому моменту у нас были испорченные отношения. Да, я мало играл в основе, но отношения были рабочими. Я никогда не позволял себе переходить рамки в общении с тренером. Мне кажется, тогда Муслин мог элементарно позвонить и спросить: «Как твоё здоровье?» Но он предпочёл этого не делать.

— Когда поняли, что Муслин на вас не рассчитывает?

— У нас не заладилось с самого начала. В сезоне-2010, когда выходили в премьер-лигу, я играл постоянно, был одним из лидеров команды. Вроде бы неплохо показывал себя, забивал. Думал, что мне дадут шанс проявить себя в премьер-лиге. Тем более что в межсезонье со мной не расстались, оставили в клубе. Но Муслин с самого начала чемпионата будто не замечал меня. Я терпел, думал: подожду и всё докажу. Пахал на тренировках и делал всё, что от меня зависит, но тренер не менял своей позиции. Я выходил на поле только тогда, когда было некого ставить. В итоге дело закончилось расставанием.

Скажу лишь, что в самом клубе мне очень нравилось. Да и могло ли быть по-другому? В «Краснодаре» для футболистов созданы все условия. Отличная база, вовремя платят зарплату. Только тренируйся, играй и приноси победы команде. Считаю, по своему потенциалу мы обязаны были попадать в восьмёрку. А в перспективе клуб реально способен быть в лидирующей пятёрке. Однозначно.

— Теперь вас ждут новые задачи – с «Уралом».

— Главная цель сейчас – выйти в премьер-лигу. Надо попасть в четвёрку лучших, чтобы потом сыграть стыковые матчи. У «Урала» это может получиться. Всё необходимое для этого у команды есть – состав, сильный тренер, надёжное руководство. И я верю, что мы решим свою задачу.

«В ЦСКА Я ПЕРЕСИДЕЛ»

— Вы очень ярко начали свой путь в футболе. Почему при таком старте вся карьера не получилась ударной?

— Согласен: рваной получилась карьера. И белые полосы, и чёрные. Да, я подавал большие надежды. Я и сейчас не теряю мотивации в футболе. Если игрок не хочет ничего достичь, он уже мёртв как футболист. Я в своей карьере всегда выкладывался на 100 процентов. Просто многие ситуации в футболе выходят за рамки зелёного прямоугольника. В футболе в последнее время появилось очень много агентов, которые влияют на тренеров. Эта чехарда зачастую мешает футболу. И сильно.

Я считаю, что сделал в футболе всё, что мог. Хотел выиграть чемпионат России – и выиграл его. Увы, задачи более высокого порядка решить не получилось. Хотя почти все ребята из молодёжной сборной, в которой я выступал, дошли до главной команды и до сих пор выступают в ней. А я играл на их уровне, не слабей.

Возможно, где-то должно повезти. У меня было желание и в сборной поиграть, и показать себя. Я и сейчас хочу играть в сборной. Но хотеть, как говорится, не вредно.

— Переломным стало решение уйти из ЦСКА?

— Наоборот, я пересидел в ЦСКА. Тогда в команду пришёл Олич, потом Вагнер. Я практически не выходил в атаке, потерял себя как нападающий. Меня стали ставить левым полузащитником. Но я всё равно, как мог, цеплялся за ЦСКА, пытался проявить себя в этом клубе. Возможно, надо было уходить раньше. Но тут – как в известной поговорке: знал бы прикуп – жил бы Сочи.

— Были предложения?

— Когда играешь в ЦСКА, на таком уровне, когда ты молодой, у тебя всегда есть предложения. У меня они были достаточно серьёзные. На меня и в «Динамо», откуда я перешёл в ЦСКА, очень рассчитывали. Тогдашний президент Николай Толстых говорил, что клуб очень хочет оставить меня. Но на тот момент я был связан с Валерием Газзаевым. Он привёл меня в «Динамо», а потом посоветовал перейти в армейскую команду.

«МОЮ КАРЬЕРУ СДЕЛАЛ ЮРИЙ ГАЗЗАЕВ»

— После ЦСКА вы поменяли много команд.

— В каждом переходе были свои обстоятельства. Из ЦСКА в «Ротор» уходил за игровой практикой. Из «Сатурна» в «Ростов» — по тем же причинам. В «Сатурн» тогда пришёл словак Владимир Вайсс и стал ставить своих игроков – Якубко и прочих. Я хотел играть. А вокруг все думали, что футболист Гогниев ходит по командам, ищет более высокой зарплаты и никак нигде не может устроиться.

Я же сознательно делал выбор в сторону футбола. Я амбициозный человек. Если вижу, что на меня не рассчитывают, не ставят, я не буду с этим мириться. Многих устраивает подписать контракт и просто получать деньги. Играю — не играю: никакой разницы! Три года закончились – пошёл в другую команду. Я так не могу. Я хочу играть в футбол, приносить пользу своей команде и хочу что-то выигрывать. Даже сейчас я вроде бы нахожусь в команде «Урал», которая занимает восьмое место в первом дивизионе. Но я решил для себя, что надо выйти в премьер-лигу. По-другому никак.

Из ЦСКА я уходил в «Ротор», который тогда занимал последнее место. Уходил по собственному желанию. А когда вернулся из аренды, оказался уже не нужен ЦСКА. В российском футболе вообще есть тенденция: если ты уходишь в аренду – значит, на тебе ставят крест. Исключение в этом плане – только «Спартак».

— Значит, есть лёгкая обида на ЦСКА?

— Нет, вы что? ЦСКА был и останется моей любимой командой. Это великий клуб. С «армейцами» я выиграл чемпионат и Кубок России, стал серебряным призёром. Никакой обиды у меня нет. Там великолепные руководители, человечный подход к каждому футболисту. В общем, в отношении ЦСКА я могу сказать только самые тёплые слова.

Повторюсь: я ни о чём не жалею. Хотя многое могло сложиться по-другому. У меня были перспективы и возможности, но по-настоящему доверие я чувствовал только у одного тренера — у Юрия Газзаева, у которого играл сначала во Владикавказе в «Автодоре», а потом в «КАМАЗе». Этот человек сделал практически всю мою карьеру. От него я попал в «Динамо», а потом, когда у меня началась чехарда с командами, он позвал меня в «КАМАЗ». И я не жалею, что провёл в Набережных Челнах три года. Я действительно считаю: если у тебя будет тренер, который по-настоящему будет тебе доверять, ты будешь с ним расти. Газзаев реально лепил из меня футболиста. И у него это получилось.

— А Валерий Газзаев? Он так и не стал вашим тренером?

— Сложный вопрос. Валерий Георгиевич взял меня в команду, доверял… Он сделал для меня очень многое. Если бы его не было, я бы, наверное, не попал в «Динамо», а потом в ЦСКА. Без него я не стал бы тем футболистом Гогниевым, который сейчас есть. Но назвать своим тренером я его не могу. Нельзя сказать, что он поднял меня и выпускал на поле в любых ситуациях. Он во главу угла ставил результат. Наверное, это правильно. Валерий Газзаев – великий тренер, который добился в России всего, чего мог. Я рад, что он меня тренировал. У меня нет никаких обид. Для меня это величина.

Но понятие «мой тренер» – это немного иное. Если наставник доверяет футболисту, он ставит его в любой ситуации. И футболист, видя это доверие, растёт.

— Сколько ещё отмерили себе в футболе?

— Пока могу помочь чем-то команде, буду играть. Но смешить народ я точно не хочу. Если у меня что-то не будет получаться или здоровье не позволит играть в полную силу, я сразу повешу бутсы на гвоздь.

Есть футболисты, которые в 30 лет оглядываются назад и вздыхают: «Ёлки-палки, там я недоработал, здесь неправильно себя повёл». Я же, обернувшись назад, никогда не скажу, что я давал себе слабину и вёл себя не по-футбольному.

Хочу до конца своих футбольных дней оставаться профессионалом. Я люблю своё дело. И буду заниматься им, пока способен приносить какой-то результат.

Денис ЦЕЛЫХ,
«Чемпионат.com», 19-20.01.2012