Ренан БРЕССАН: «Деньги у меня еще есть. Но немного»

Самый открытый футболист Беларуси дает полнометражное интервью Никите Мелкозерову, в котором рассказывает о Владикавказе, деньгах, сериалах, тренировках Валерия Газзаева, буднях ФНЛ, своей трансферной стоимости и отношениях с Александром Глебом.

— Когда мы общались в предыдущий раз, настроение у тебя было лучше.

— По-моему, в Турции это было.

— Да.

— Ну… Похоже, ты прав … Только-только приехал в «Аланию», работали на сборе, все было нормально. А сейчас… Сам понимаешь, я оказался не в той ситуации, которой ожидал… Но по-прежнему считаю, что жизнь на этом не заканчивается. Работаю дальше, будущего жду. Как получится, так получится… Пока дела обстоят примерно таким образом.

— Нет ощущения, будто тебя обманули?

— Как тебе сказать… Я ведь понимаю, мы — я, агент мой Валерий Исаев, президент «Алании» Валерий Газзаев — приложили максимум усилий, чтобы и у меня, и у клуба все было хорошо… Мне, наверное, просто до конца не объяснили, как обстояли дела у «Алании» в тот момент. Когда я приехал в Россию, услышал, что все в клубе хорошо, мол, будем стараться сохранить место в премьер-лиге, финансы и все остальное — на уровне. Или, может, это я неправильно все понял… Оказалось, ситуация была непростой уже в тот момент, когда я только приехал. И каждый месяц положение становилось все хуже.

— А что конкретно было непонятно, когда тебе расписывали состояние клубных дел?

— Вот смотри. Контракт я подписал 15 декабря. И знаешь, когда получил первую зарплату?

— Нет.

— 8 апреля.

— До того жил на борисовские деньги?

— Да. В принципе, много денег тогда не требовалось. Сидели на сборах, переезды там, туда-сюда. А в марте началась моя владикавказская жизнь. Месяц провел практически без денег. Хотя мы общались с ребятами из Бразилии, жили вместе, понимали друг друга, помогали… Знаешь, в конце предыдущего сезона в «Алании» хватало хороших игроков, а команды не было. В зимней паузе подписали 11 новичков. Но создать коллектив за два месяца… Никто не способен на такое. В принципе, всем это было ясно.

— И зачем тогда нужно было уезжать во Владикавказ?

— Риск был. Тут я согласен. Но все мы, понятное дело, надеялись сохранить место в премьер-лиге и очень старались… Да, я осознанно рисковал. Но «Алания» укреплялась сильными игроками. Дренте, Враньеш — по футболистам команда была хорошая, середняк чемпионата России. Но финансовые проблемы и какие-то другие нюансы мешали. Потому мы и не спаслись.

— До перехода в «Аланию» ты когда-нибудь сталкивался с финансовыми проблемами?

— В Беларуси мне всегда платили вовремя. Ну, бывали задержки в два дня. Но это ничего… Хотя в Гомеле, помню, два месяца денег не давали. Правда, задержка была связана с какими-то бумагами. Наверное, бюджет утверждали просто. Я не особо понял. Но это не финансовая проблема. А просто какая-то бюрократия. В БАТЭ платили всегда вовремя, всегда-всегда-всегда. Да, бывали небольшие задержки. То есть у нас зарплата 20-го, а деньги перечислялись 22-го. Но это ж мелочь. Ерунда. Можно даже месяц подождать зарплаты, никто не умрет. Но четыре… Знаешь, если бы мне сейчас сказали, мол, через месяц отдадим все, — это одно дело. Но совершенно другое, когда я слышу, что команда может перестать существовать… И как футболистам настраиваться, как работать в подобной ситуации?

— Как ты узнал о том, что «Алания» может сняться с чемпионата?

— Состоялось собрание, на которое пригласили тренеров и футболистов. Пришли президент клуба и президент республики. Сказали прямым текстом, что команда может сняться с чемпионата.

— Реакция?

— Ну… Жаль. Честное слово, жаль. Никогда не говорил, будто я — Месси или какой-то там суперфутболист. Но все равно считаю себя нормальным игроком. И я доказывал это на поле. Провел много неплохих матчей в чемпионате Беларуси, в Лиге чемпионов. За сборную всегда выступаю с большим старанием. И вот теперь мне жаль, что все так складывается. Потому что мама с папой переживают очень сильно. Жена — то же самое… Но в любом случае снова и снова прихожу к простой мысли: «Времени уже не вернешь». И что теперь делать? Надо справляться с этой ситуацией. Или искать другой клуб — все-таки я мало играю в последнее время, или подождать и увидеть, что произойдет с «Аланией». Исаев работает. Разговаривает с руководителями «Алании»… Я не знаю, что будет дальше. Конечно, это плохо. Потому мне грустно, настроение не лучшее.

— Депрессия?

— Ну, как-то да. Немножко есть. И мне это мешает даже на тренировках. Психологически тяжело. Пойми, дело не только в деньгах. Хотя, думаю, любой футболист хочет вовремя получать свои деньги за выполненную работу. Да не только футболист — и ты хочешь, и фотограф ваш — тоже. Но… Вот сейчас и зарплату не получаю, и не играю, и команда выступает в первой лиге. Все вместе. Навалилось так, что просто страшно. И ладно бы я получал деньги, но не играл. Или играл бы, но не получал деньги. То есть концентрировался бы только на какой-то одной проблеме. А тут все вместе. Почти все плохо. Поэтому и за сборную не играю. В прошлом году почти постоянно выходил на поле, а в нынешнем — нет. И это нормально. Я понимаю Петровича. Кондратьев прав… Тяжеловатый какой-то 2013 год.

— Ты сказал, что Исаев общается с руководителями «Алании». А варианты перехода в другую команду уже продумываются?

— Нет. Пока я игрок «Алании». Все вопросы изначально должны быть решены с руководителями этого клуба. Если меня отпустят, конечно, агент примется искать новую команду. Смысл сейчас что-то прорабатывать? Что говорить покупателям? Непонятно, на каких условиях я могу уйти, сколько мой трансфер стоит, сколько нужно будет заплатить за аренду. Мы с агентом не обладаем четкой информацией. Поэтому его работа сейчас заключается в переговорах с «Аланией».

— Исаев говорит, что у тебя завышенная трансферная стоимость.

— Если смотреть на мое игровое время и в сборной, и в клубе, то Исаев прав. Я сам себя оценить не могу. Этим занимаются специалисты. Тем более «Алания» заплатила БАТЭ деньги за меня…

— И сколько сейчас стоит твой трансфер?

— Два миллиона евро. Это цена, которую я знаю.

— Transfermarkt.de оценивает тебя в 3 миллиона 400 тысяч евро.

— Не я же назначал цену, этим занимались работники сайта. Не знаю, как они считали. По количеству игр, голов… Не знаю. Хотя сайт-то авторитетный очень. Наверное, его работники знают о моей стоимости больше Исаева и меня самого .

— Сколько бы ты заплатил за футболиста почти без игровой практики?

— Да я не знаю, что тебе ответить… Любой руководитель хочет тратить как можно меньше денег на покупки. Тем более если речь идет о хорошем футболисте. И для снижения стоимости будут прилагаться все силы. Вот смотри, Кавани. Перешел он в ПСЖ за вроде бы 60 миллионов. И я уверен, что «Наполи» просил больше. Просто французы, как могли, снижали ценник. Это бизнес. Вот и все.

***

— В нынешней ситуации вызовы в сборную можно воспринимать как психологическую помощь?

— Да. Безусловно. Если бы Петрович не звал, чувствовал бы себя еще хуже, чем сейчас. Всем известно, что для меня выступления за сборную Беларуси очень важны. Я принимал серьезное решение по натурализации, и теперь всегда готов реагировать на приглашения и играть за национальную команду. Потому приглашения Петровича действительно очень помогают мне в нынешней ситуации.

— С какими ощущениями ты теперь приезжаешь в Беларусь?

— Получается, сейчас приезжаю как гость. Раньше жил в Минске на постоянной основе. А теперь бываю наездами. Три-четыре, максимум — пять дней. Потом сразу обратно. Раньше было намного легче. Приезжаешь со сбора или выезда, тебя жена дома ждет, все хорошо. А теперь — только тренировки и игры.

— Ты поэтому свою белорусскую симку выкинул?

— Нет-нет. Мне просто не нравится, когда у человека два-три номера. Зачем? Есть российская симка, она работает. И в России, и в Беларуси. Зачем мне два-три телефона? Мне и один иногда мешает . И вообще, я не выкидывал свою белорусскую sim-карту. Просто не пользуюсь ею. К тому же все знают мой номер. Ну, не все, но многие. Плюс чуть что, можно узнать мои контакты у Исаева.

— И как тебе в России живется?

— Хорошо… Хорошо. Конечно, Владикавказ поменьше Минска, но место нормальное. Да, грязновато после Беларуси, но все рядом. Магазин, ресторан, дом, база — все близко. А в Минске расстояния большие, пробок много. Во Владикавказе же заторов на дорогах почти нет.

— Ты так говоришь про Минск, будто бы это Москва.

— О, нет, Москва — это катастрофа. Конечно, хорошо, что город большой, можно много где побывать, но пробки просто ужасные. Мне не нравится. И город сам по себе очень агрессивный.

— Клуб платит за аренду жилья во Владикавказе?

— Нет, не платит. В контракте, конечно, указано, что каждый месяц мне должны предоставляться 500 долларов на аренду жилья. Вроде 500, не помню. Но нет зарплаты, и денег за квартиру, ясное дело, — тоже нет.

— Сколько стоит съем квартиры во Владикавказе?

— Мы с Марианной поселились в отдельном доме. Таком немаленьком. Платим в месяц 45 тысяч рублей. Во Владикавказе, конечно, можно найти жилье. Но не факт, что оно тебя всем устроит. Правда, нам повезло. Раньше в нашем доме жил другой бразилец, выступавший за «Аланию». Мне нравится. Только расплачиваемся своими деньгами, клуб ничем не помогает. Пока.

— Так у тебя денег совсем нет?

— Остались еще . Раньше премиальные платили. К тому же мы с женой много не тратим. Потому что негде. Плюс я что-то отправляю домой. Но получки нет уже четыре месяца. Это же не два дня… Деньги-то у меня еще есть. Но немного .

— Белорусские деньги ты копил на дом, который в итоге построил на родине. А что теперь?

— Планирую в будущем инвестировать в недвижимость. А пока думаю положить деньги на счет, чтобы проценты накапливались. Можно было бы и на сдаче дома зарабатывать. Но нет. Он сейчас пустует. Ну, как пустует. Мама живет в трех минутах от меня. Брат — вообще в 30 секундах. Все рядом. Иногда мама приходит убираться. Порой теща появляется. А так, это наш с Марианной дом.

— У тебя теща строгая?

— Понимаю, о чем ты . Во всем мире, наверное, не любят тещ. Ну, это нормально. Если что-то не так, теща, конечно же, будет защищать свою дочь. Но мне досталась хорошая . Спокойная, как Марианна. И тесть у меня хороший.

***

— Россияне чем-то отличаются от белорусов?

— Давай говорить про кавказцев, а не про всех русских. Регион специфический, потому отличия, конечно, есть. Осетины, ясное дело, с акцентом говорят по-русски. Еще они очень сильно уважают старших по возрасту. Очень. В Беларуси такое тоже есть, но в Осетии развито больше.

— В Бразилии подобного не наблюдается?

— Ну, мы уважаем старших, но не в той степени, в которой осетины. В целом про россиян говорить не могу, не знаю, как с этим обстоят дела, допустим, в Москве… Вот, бывает, сидишь на собрании, ждешь Газзаева. И когда он заходит, все встают. Такое проявление уважения.

— Как к этим проявлениям относятся легионеры?

— Это странно для нас. Но мы принимаем местные обычаи. Все нормально.

— В белорусских школах, когда в класс заходил учитель, мы должны были вставать. В Бразилии такого нет?

— Нет. В мое время ничего подобного не делалось. Не знаю, как сейчас. Учитель заходил в класс, мы спокойно сидели на своих местах. Никто не вставал.

— В чем еще выражается специфика Северной Осетии?

— Во Владикавказе очень уважают историю клуба. Жители города говорят, что, несмотря ни на что, «Алания» остается большой командой с хорошими традициями. Все помнят чемпионство 1995 года. Думаю, в Беларуси тоже уважают историю, но как-то меньше. В Осетии футболистов, которые стали чемпионами в составе «Алании», считают героями. Их очень сильно уважают и постоянно вспоминают. Не думаю, что в Беларуси чемпионы страны 1995 года уважаемы столь же. Ну, у каждого народа своя культура. Нужно это понимать и принимать.

— Как ты проводишь свободное время во Владикавказе?

— Даже в Минске, большом городе, где есть куда пойти, я вел домашний образ жизни. А Владикавказ еще меньше. Живу обычно. С тренировки — домой, вечером иногда ходим в ресторан. Больше, в принципе, и делать нечего. Регион вроде бы считается опасным. Правда, я ничего страшного во Владикавказе не увидел. Честно, ожидал, что будет хуже. Меня напугали рассказами о терактах. Да, я стараюсь не рисковать и не ходить, куда не надо. Но в целом все нормально, все спокойно. И местные очень хорошо относятся к футболистам.

— А жена чем занимается?

— Марианне сложнее. Ей в Минске, конечно, больше нравилось. Шопинг, тренажерный зал, бассейн, другие развлечения. А во Владикавказе ей ходить вообще некуда.

— Как выражается хорошее отношение к футболистам во Владикавказе?

— Уважением. Люди очень любят футбол. Ходят на матчи постоянно. Просят сфотографироваться, автограф дать после игр. На улице могут узнать. Но в отличие от того же Минска редко кто подходит. В Беларуси меня даже в метро однажды попросили об автографе. А во Владикавказе периодически слышу: «Вон-вон, Брессан пошел», но не более. В большинстве болельщики почему-то контактируют с футболистами только по завершении матчей. Кстати, помню, как после вылета из премьер-лиги жители Владикавказа просили всех игроков остаться в команде, чтобы быстрее вернуться. Да, футбол в городе любят. Поэтому, наверное, чемпионство 1995 года постоянно и вспоминается.

— Тренер Валерий Газзаев чем-то удивил?

— Валерий Георгиевич в своей карьере выиграл почти все, что мог. Этим фактом я восхищаюсь. Не скажу, будто удивился, но большая нагрузка, которую дает Газзаев, стала для меня чем-то новым.

— Бывает нагрузка серьезнее, чем у Анатолия Юревича?

— Да . Газзаев нагружает больше. Но после сборов физически чувствуешь себя очень хорошо.

— Дай пример.

— На сборах утренняя тренировка проводилась два часа. Все с мячом. Но после мы получали дополнительную беговую нагрузку. Фартлек называется.

— Что это?

— Все на время. Четыре рывка по 1200 метров.

— А время какое?

— Не помню уже… 200 метров мы должны были пробегать за 30 секунд. Получается, на 1200 нам давали примерно три с половиной минуты. Пауза между подходами такая же — сколько бегаешь, столько и отдыхаешь. Три дня по 1200, три — по 600. И все это после тренировки. Тяжело. А перед вечерним занятием выполняли комплекс прыжковых упражнений. Но лично мне это помогло. Нагрузки, кстати, — одно из отличий между «Аланией» и БАТЭ.

— Какие-то еще отличия?

— В БАТЭ мы много работали с мячом. Хотя нельзя сказать, будто в «Алании» по нему скучаем. Просто беговой работы намного больше. А так, тренировочный процесс в своей основе везде практически одинаковый: квадраты, удары по воротам, аквариумы. Не вижу большой разницы.

***

— Перед матчем с черногорцами ты добирался в сборную чуть ли не сутки. Как теперь?

— Нормально. Из Владикавказа летел. В 14:00 рейс на Москву. Прилетаю в 16:20. И в 19:45 — на Минск. Легко. Если стартовать из Владикавказа, проблем нет. Администратор нашей сборной Илья Белановский присылает мне билеты. Добираюсь спокойно.

— ФНЛ известна дикими перелетами.

— О, да. В Новосибирск летали. Сперва рейс до Москвы, два часа ждали, потом еще четыре провели в небе. И летели не чартером. Еще в конце сентября из Минеральных Вод добирались в Хабаровск. Три часа ехали на автобусе от Владикавказа. Потом семь с половиной летели. В Хабаровск добрались уже еле живыми.

— А как это — семь часов в самолете?

— Нормально. До Бразилии лететь 12 часов из Германии. Все время в небе. Так что семь с половиной — это для меня более или менее. Но разница в том, что, прилетев в Бразилию, я не стану себя как-то напрягать. У меня начнется отпуск. А по прибытии в Хабаровск нужно было играть. Голова кружится, плюс искусственное поле — естественное испортилось из-за наводнения. Дурдом. Хотя одноразовый. А ты представь, как ребятам из Хабаровска постоянно летать? Думаю, им намного тяжелее, чем игрокам из остальных команд. К тому же мы почти всегда летаем на чартерах. Два-три часа — и на месте. Хотя 24 ноября лететь во Владивосток. Уже готовлю себя морально .

— Тебе из Владивостока проще домой полететь, чем во Владикавказ.

— Последняя игра в году. Представляешь, я полечу во Владивосток, потом в Москву, а оттуда — в Бразилию. Между рейсами, думаю, взять паузу дня в два, чтобы домой добраться было проще. Потому что от самолетов с ума можно сойти .

— А как ты время убиваешь в самолете?

— В iPad`е постоянно. Или играю во что-то, или музыку слушаю. Обычно не сплю. Хотя, когда летели в Хабаровск, попросил доктора дать снотворное.

— И что?

— Уснул . Обратно вообще летели сказочно. Я после матча специально не спал. У нас был рейс до Москвы. И я все время полета проспал. Круто было . В Хабаровске, кстати, победили 1:0. Хоть что-то хорошее. Представляешь, провести в небе столько времени, и еще проиграть?! А так с хорошим настроением вернулись.

— Чем ФНЛ больше всего удивила?

— Мало футбола и много борьбы. Очень мало футбола и очень много борьбы. Между РФПЛ и ФНЛ огромная разница. Да, в премьер-лиге соперники сложнее, но они дают играть. А во втором дивизионе и мы не играем, и оппоненты. Вышли, поборолись, поехали домой. Но есть хорошие команды, которые играют в футбол. «Алания» — в их числе. Я считаю, мы показываем нормальный футбол… Еще в ФНЛ хватает очень старых стадионов. Играли с «Нефтехимиком». Так у команды стадион хуже новополоцкого «Атланта». Три человека на трибуне. Посмотрел я на них, и мне некоторые выезды в чемпионате Беларуси вспомнились . А в остальном все более или менее нормально.

***

— Чем ты занимаешь свободное время на сборе национальной команды?

— Фильмы смотрю.

— На каком языке?

— Португальском. Сайтов всяких сейчас много. Можно в сети все что хочешь найти. Сериалы смотрю. В Бразилии это дело очень любят. Получается так. В Бразилии люди смотрят новый эпизод, ложатся спать, а потом в России просыпаюсь я и смотрю повтор .

— С кем живете в сборной?

— С Гутором.

— И как он?

— Хороший . Мы же и во время Олимпиады вместе жили. У нас прекрасные отношения.

— Кстати, об отношениях. Что у вас происходит с Александром Глебом?

— Ты слышал, чтобы я когда-нибудь высказался плохо о Глебе?

— Нет.

— А чтобы Глеб высказался плохо обо мне?

— Ну, не сказать, что прямо-таки плохо.

— Согласен. Но многими его слова были восприняты неоднозначно. Мы переговорили перед игрой с французами. Спокойно. Саша сказал, что так не говорил, что его немножко неправильно понял журналист. Знаешь, я нормально отреагировал: «Если у тебя есть такое мнение, ничего не имею против. Нет проблем». Вот и все. Проблем у нас нет. К тому же я по-прежнему считаю, что, играя с Глебом, можно учиться футболу. Я такого исполнителя раньше никогда не видел. Да, играл против Месси, Халка. Но чтобы находиться со столь крутым профессионалом в одной команде каждый день — такого не происходило до прошлого года. Глеб сильнее, допустим, Кежмана и Дренте, которые являлись моими партнерами. Жалко, конечно, что Саша по воротам не бьет. Но с мячом так работает… Просто круто. Невероятно!

— Бразильская техника.

— Даже лучше . Испанская какая-то.

— В общем, ты вроде бы не унываешь.

— А зачем? Несмотря ни на что, надо с оптимизмом на жизнь смотреть. Тем более у меня хватает футбольных качеств. Ладно бы знал, что не могу играть, что слабее всех. Но я о себе другого мнения. Конечно, 2013-й для меня… Знаешь, я каждый день смотрю в календарь и думаю: «Когда уже декабрь, когда этот год закончится?» Мне кажется, у любого футболиста случаются подобные сезоны. Тем более в предыдущие три года у меня все получалось. Поэтому лучше сейчас, чем потом. В общем, я намерен справиться с нынешней ситуацией.

Никита МЕЛКОЗЕРОВ
Goals.by (Минск), 16.10.2013