Станислав ЧЕРЧЕСОВ: «Не хочу попадать в сети»

Незадолго до того, как в центре «Терек» оказался в эпицентре скандала, вызванного нестандартной оценкой действий арбитра почетным президентом клуба, еженедельник «Футбол» встретился со Станиславом ЧЕРЧЕСОВЫМ и расспросил его о текущем положении дел, а также игровой и тренерской карьере.

БЛАГО ДЛЯ БЛАГО

– Вы тренируете «Терек» уже полтора года. Если изобразить шкалу «загрузки» новой команды, сколько на ней будет процентов от оптимального значения?

– Я не думаю, что загрузка закончена. Фундамент заложен, но каждый трансферный период появляются новые футболисты. Приходится связывать людей между собой невидимыми нитями, чтобы они не были разрознены. Человек пятнадцать в общей сложности мы поменяли, но вообще я не любитель закупать большое число игроков. Постепенно подходим к тому моменту, когда нам будет требоваться лишь точечное усиление. А для себя мы уже решили, что нам все равно с кем играть и где.

– Чем вас привлек каждый из новичков команды?

– Кану – самый опытный и основательный футболист из тех, что пополнили команду зимой. Он выигрывал с «Андерлехтом» чемпионат Бельгии, участвовал в Лиге чемпионов. Уругваец Пирис – полузащитник молодежной сборной, успешно выступавший за «Насьональ». Фактурный игрок, правда, приехал к нам слегка «рыхлым». Плюс адаптация. Все-таки нагрузки и темп у нас иные, чем в Южной Америке, где играют более академично. Тут можно зазеваться и остаться без ног.

– А Маурисио, на ваш взгляд, уже адаптировался к игре в России?

– Он три года играет за «Терек», забивает голы, да и вообще футболист креативный. Бразильцу нужно научиться правильно оценивать ситуацию на поле и выбирать лучший вариант. Мы часто общаемся на эту тему. Судя по недавней игре со «Спартаком», разговоры не проходят даром. Поразив со штрафного ближний угол ворот Песьякова, Маурисио исполнил то, что хотел.

– Вы ничего не сказали о третьем новичке – защитнике Юхани Ойяле…

– Ему, как и Пирису, 22 года, это высокий «викинг», который знает, что ему надо делать. Он играл в еврокубках, имеет опыт выступлений за сборную Финляндии. Если бы мы не взяли его сейчас, то через два-три года не взяли бы точно. Первоначально у нас было желание купить более опытного футболиста, лет 25-26, но таких на рынке за адекватную сумму не найти. Весы в «Тереке» настроены достаточно правильно.

– «Перегретый» рынок – причина того, что зимой клуб пополнили только легионеры?

– В определенной степени да. Хотя пара идей насчет покупок российских игроков у нас имелась – не срослось. Но рынок мы отслеживаем.

– Была ли возможность удержать Благо Георгиева?

– Мы с Благо, кстати, недавно пересеклись на сборах. У нас были идеальные отношения. Есть такой редкий вид футболистов, к которым даже при всем желании не придерешься. Один из них – Георгиев. Приходит на тренировку первым, уходит последним, отрабатывает от и до. Но однажды день икс наступает. Не хочу вдаваться в тонкости, это было его решение. Ту часть тренерской карьеры, которую я провел рядом с ним, буду вспоминать позитивно. Хотя был такой момент: Благо все время находился в чужой штрафной, а я сделал его опорным полузащитником. Георгиеву это не понравилось. Но потом он настолько там обосновался, что когда после прихода Адилсона мне пришлось передвинуть его обратно, болгарин опять был недоволен!

ПОДАРОК ОТ КАДЫРОВА

– С Рамзаном Кадыровым часто видитесь?

– Нет, это все-таки человек государственного масштаба. Он заходил несколько раз после игр, посещал тренировки, я был у него в гостях. Он и сам в футбол играет. У него в резиденции искусственное поле самого последнего поколения, там все и происходит.

– Вы с ним играли?

– Нет, я за свою карьеру уже наигрался.

– Какой самый памятный подарок преподносил вам Кадыров?

– (Пауза.) Мерседес Е200 – на день рождения. Мы тогда несколько игр подряд выиграли. Кадыров пришел на тренировку и вручил ключи. Я спросил: «Что это?» Честно говоря, было неловко принимать такой подарок.

– Руководство «Терека» занимает принципиальную позицию по вопросу Объединенного чемпионата. Почему клуб выступает против?

– Я на эту тему ни с кем не общался, есть официальное заявление клуба. На мой взгляд, обсуждать сейчас просто нечего. Если покажут конкретные бумаги, где черным по белому будет написано, что это будет, тогда любой человек с достаточным IQ сможет проанализировать их и сказать за он или против. А пока есть только идея.

– Знаете, какой шум наделала в Израиле аренда бывших игроков «Терека» Заура Садаева и Джабраила Кадиева «Бейтаром»? Болельщики, недовольные покупкой мусульман, кидали в офис клуба бутылку с зажигательной смесью.

– В этой ситуации нужно отметить руководство нашей республики и президента «Терека» Магомеда Даудова, принявших дальновидное, хотя и рискованное решение. Игроки получат возможность посмотреть на какие-то вещи по-другому, почувствовать себя в шкуре иностранцев. Там они под определенным прессом как спортсмены и мужчины, но с честью выдерживают испытание. Садаев уже даже гол забил.

– А как вы относитесь к принципу формирования клубной команды по религиозному или национальному признаку?

– Я стараюсь смотреть на футбольную составляющую и спокойно отношусь к тому, когда представители одной диаспоры общаются между собой. Если бы в том же Дрездене было четыре осетина, с кем бы я общался? Дело не в том, что кто-то кого-то не любит, просто так удобно. Другое дело, что неправильными действиями всегда можно заложить маленькую минку.

– Вы как-то сказали, что купили iPhone, желая понять, что ваши футболисты делают в интернете. Поняли?

– Потихонечку осваиваюсь. Чтобы понять другого, надо узнать, что он чувствует, когда что-то делает. Не скажу, что мне доставляет большое удовольствие ковыряться в интернете, но одним барьером стало меньше. В шортах и наушниках тем не менее на игры приезжать не буду.

– Социальные сети осваиваете?

– В сети я попадать не хочу.

ЖЕРНОВА БУНДЕСЛИГИ

– В период карьеры игрока вы очень жестко руководили обороной. Так было с самого детства?

– Это не жесткость, скорее требовательность. Защитники часто заигрываются и забывают установку, поэтому задача вратаря – вовремя подсказать. Именно вовремя, а не когда уже мяч в воротах.

– По молодости лет конфликтов на эту тему ни с кем из защитников не возникало?

– Нет. Правда, когда мне было 15 лет и я уже играл во Владикавказе, один из футболистов подходил к тренеру и жаловался, мол, какой-то пацан на него орет во время матча. Тренер ответил, что это не пацан, а вратарь. Он в воротах, все его команды надо слушать и принимать к сведению.

– У вас не самые выдающиеся антропометрические данные. Бывало, что не хватало роста в игре?

– Если вратарю в каком-то эпизоде не хватило роста, значит – ему не хватило понимания игры. Надо уметь просчитывать ситуацию и подстраиваться под нее. Можно с ростом в два метра пропустить удар с дальнего расстояния, а с метр восемьдесят – взять.

– Почти двухметровый Беленов пропустил с центра поля от Мартина Йиранека. Можно ли винить вратаря в этом голе?

– Прежде всего надо восхищаться смелостью и точностью Йиранека. Беленов же момента удара не видел, к тому же мяч был уходящим. Здесь надо не винить вратаря, а посочувствовать ему – в данном эпизоде крайне сложно было спасти команду.

– Бытует мнение, что у вас за карьеру не было серьезных травм.

– В этом почему-то все так уверены, хотя в 38 лет я больше года не играл из-за проблем с коленом. Опять же, чтобы не было травм, надо соблюдать режим и думать головой. Просчитывать все наперед, не опаздывать на выходы – тогда и не придется лезть в жесткие стыки.

– Вы говорили, что командировка в немецкую Бундеслигу помогла отточить вратарское искусство. В Германии особенный футбол?

– Мастерства и до Бундеслиги хватало, в Лиге чемпионов же играл. Пребывание в Германии было полезно в плане психологии, что во вратарском деле является важнейшим компонентом. Каждую неделю испытания на прочность, клуб-то у меня был не самый сильный – «Динамо» Дрезден. Бундеслига – это жернова, которые надо пройти.

– Продолжаете следить за немецким чемпионатом?

– Мы следим за всеми чемпионатами, причем не только из любопытства – надо знать рынок. А в Бундеслиге есть тренеры, с которыми мы вместе играли и до сих пор общаемся. Например, с Торстеном Финком из «Гамбурга», с Бруно Лаббадиа и Фреди Бобичем из «Штутгарта». Перед тем как швабы играли с «Динамо» в Лиге Европы, Лаббадиа звонил мне и консультировался. Ничего особенного я ему не сообщил, сказал лишь, что «Терек» бело-голубых в этом сезоне уже обыгрывал – очередь за вами.

– За время карьеры вы привыкли наблюдать за футболом из ворот. Когда стали тренером, не было желания смотреть за играми с той же точки?

– Было, конечно. Сбоку сначала тяжело было контролировать и правильно оценивать игру. Поэтому часто ходил за ворота. Ведь до сорока играл, смотрел на происходящее только сзади. Но сейчас уже привык, угол зрения изменился – с тренерской скамейки теперь даже удобнее понимать футбол.

ПЕНАЛЬТИ В САДУ БЕККЕНБАУЭРА

– Значительную часть карьеры вы провели в австрийском «Тироле». Правда, что к моменту вашего прихода команда уже была на грани банкротства и состояла из пятнадцати футболистов?

– Да, было мало футболистов, мы находились на дне турнирной таблицы. Но старались, бились и даже попали в том сезоне в Кубок УЕФА.

– Проблемы сплачивали коллектив?

– В год, когда мы третий раз подряд становились чемпионами, нам вообще не платили зарплату. Но контракт есть контракт, а люди на стадионе есть люди на стадионе. Мы писали историю – это нас объединяло и придавало силы. Все футболисты и тренеры во главе Йоахимом Левом отработали от и до. Про то, что клуба больше нет, узнал уже на чемпионате мира в Японии и Корее. Кстати, став тренером, побывал в такой же ситуации в «Жемчужине».

– И как мотивировать футболистов, которые не получают зарплату?

– В педагогике есть такое понятие – личный пример как метод воспитания. Как к определенным вещам относится тренер, точно так же к ним в основном относятся и игроки. Если что-то нельзя поменять в конкретной ситуации, значит, надо изменить к ней отношение. Разве должны волновать финансовые проблемы зрителей, которые пришли на стадион и честно заплатили за билет? Мы в «Тироле» это понимали, а тот созыв в Австрии до сих пор уважают и вспоминают. Неслучайно многие бывшие игроки команды сейчас влиятельные люди в футболе: Черчесов – главный тренер «Терека», Роланд Кирхлер – главный тренер австрийского «Ваккера», Вальтер Коглер – его помощник. Еще двое стали спортивными директорами других клубов.

– Вы были капитаном «Тироля». Для Австрии нормально, когда повязка находится на предплечье легионера?

– Наш капитан то ли был травмирован, то ли еще что-то. Мне сказали выводить команду. Подобные вещи происходят сами собой, их особо не замечаешь – действий никаких совершать не нужно.

– Какие действия нужно совершить, чтобы заложить первый камень арены, которая примет Евро?

– Была такая история, довелось мне как-то «поучаствовать в строительстве» стадиона «Тиволи Ной» в Инсбруке. Мы были неподалеку на сборах, попросили приехать и совершить этот ритуал. Только у них там не камень закладывается, а надо один раз копнуть лопатой. Многое меня связывает с этим стадионом: и травму там получил, и чемпионом вновь стал. Будто для себя его возводил.

– А что за история про пенальти, которые пробивал вам в своем саду Франц Беккенбауэр?

– Это была реклама «Тироля», в рамках которой организовали такое мероприятие. Да, в своем саду он поставил ворота и бил мне на камеру пенальти.

– Пишут, что вы отразили чуть ли не все удары.

– Даже если такое было, я бы никогда этого не рассказал. Зачем обижать заслуженного футболиста? Между прочим, Беккенбауэр – вполне обычный и приземленный человек, с которым всегда было очень приятно общаться. Посидели с ним перед серией пенальти, Франц говорил мне, куда не падать, чтобы он не дай бог в меня не попал (смеется). Кстати, у Беккенбауэра прозвище Кайзер, а живет он на улице Kaiser, 33.

БИОЛОГИЯ НА НЕМЕЦКОМ

– На закате карьеры вы снова вернулись в «Спартак», проигравший все шесть матчей в Лиге чемпионов.

– У всех бывают определенные взлеты и падения. Так сложилось, что в «Спартаке» тогда началась черная полоса. Если в чемпионате нам удалось занять не самое последнее место – третье, то в Лиге чемпионов на ура не проскочишь. Зато теперь я знаю, как выиграть шесть матчей в групповом этапе и как эти матчи проиграть. Когда тренер проходит и через победы, и через поражения сам, ему легче и понять своего подопечного, и подобрать для него лучшие ноты, чтобы объяснить какие-то вещи.

– Как же быть тем тренерам, которые не играли? Тем же Моуринью, Виллаш-Боашу.

– К ним я отношусь максимально уважительно. Ведь есть масса игроков, которые никогда тренерами не станут. Это видно из их интервью, из того, как они излагают мысли. Тренер – прежде всего человек, который может научить, который должен знать множество моментов в той же физиологии. Умение забивать в «девятку» не дает понимания, что происходит в организме игрока, как его нагружать и какой к нему нужен подход. Можно показать, как правильно ударить по мячу, но этого же недостаточно для подготовки подопечного к сезону. Поэтому тренеру не обязательно быть гениальным футболистом. Главное, знать методику и понимать психологию человека.

– Вы получали тренерскую лицензию в Австрии. Расскажите, как проходил процесс обучения.

– Чтобы получить лицензию там, нужно реально пройти все стадии. Для игроков сборных делается послабление – им не надо тренировать пятилетних. Эта стадия засчитывается автоматически. Работаешь полгода с двенадцатилетними, потом столько же – с пятнадцатилетними. Все это время за тобой наблюдают представители федерации. Они приходят на тренировки, смотрят, как строится общение с детьми. Кроме того, тренер готовит тренировочные планы, сдает их на проверку. Если все время заставлять ребят поднимать штангу, тебя не допустят дальше. Потом тебе дают возможность получить профессиональные лицензии, причем для этого нужно обязательно тренировать клуб региональной лиги. В моем случае это был «Куфштайн». Обойти правило и начать работать сразу в Бундеслиге невозможно.

– Что представляют собой низшие дивизионы чемпионата Австрии?

– Если говорить об инфраструктуре, то поля везде плюс-минус зеленые, причем в любое время года. Стадионы в основном рассчитаны на три-четыре тысячи человек, есть и меньше.

– Экзамены сложно давались?

– На каждом моем экзамене был один и тот же представитель федерации. Возможно, специально хотел удостовериться, что лицензию мне дают не просто так. Но я справился. Естественно, были вопросы, на которые мне не удавалось ответить. Например, есть биология, а есть осетин, который должен все знать и уметь рассказать это на немецком. Не хочу вспоминать – мне плохо становится. Такого стресса я не испытывал даже во время финальных игр.

– Выши успехи заметили в «Тироле», но это была уже не та команда, что раньше. В 2002 году клуб был объявлен банкротом и расформирован, а на его базе возник другой. Кто-то из ваших бывших одноклубников играл за «Ваккер»?

– Четверо или пятеро человек. Придя в клуб, я понял по их взглядам, что они видели во мне того человека, с которым играли раньше. А когда в первой же игре не попали в состав, и мы выиграли 5:1, они смотрели уже по-другому. Акценты были расставлены без всяких слов. Мы достойно выступали в австрийской Бундеслиге, а потом у меня появилась возможность поработать в «Спартаке».

– Где вам пришлось даже объясняться с болельщиками после крупного поражения от ЦСКА. Каково это – находиться в центре разъяренной толпы?

– Толпа тоже бывает разная. Если есть вопросы, на них надо ответить. А кто это может сделать, если не главный тренер? В моем понимании есть вещи, которые надо делать, чтобы вокруг клуба не было лишнего ажиотажа. Барьеры нужно перепрыгивать, перешагивать или переползать. Главное – двигаться вперед.

– Ощущения незавершенности от работы в «Спартаке» у вас не осталось?

– Нет, в таких случаях не стоит философствовать. Была ситуация, из которой, хочется верить, мне удалось выйти с достоинством. Сегодня я главный тренер «Терека», мы развиваемся. Все идет своим чередом.

Ярослав КУЛЕМИН, Глеб ЧЕРНЯВСКИЙ; Фото – Сергей ДРОНЯЕВ
Еженедельник «Футбол», 26.03.2013