Чемпион на все времена

4 февраля – 50 лет со дня рождения Аслана ХАДАРЦЕВА – выдающегося борца XX века, заслуженного мастера спорта СССР, заслуженного тренера СССР. Кроме него, в вольной борьбе одновременно двумя этими суперэлитными званиями обладали лишь единицы самых избранных. Например, легендарный Иван Ярыгин. Однако только Аслан Хадарцев, единственный в истории борьбы, имел эти два звания сразу, в том числе тренерское, будучи еще действующим спортсменом.

А спортсменом, наставником и старшим товарищем для молодежи Аслан Хадарцев был непревзойденным. Трехкратный чемпион мира, двукратный чемпион Европы и Советского Союза, победитель Спартакиады народов СССР, обладатель Кубка мира он вошел в золотую летопись  славы вольной борьбы. Еще выше главных спортивных наград и званий является то, что имя Аслана Хадарцева до сих пор все, абсолютно все, вспоминают с особой теплотой и чистой, трогательной любовью. Такая единодушная оценка высоких человеческих качеств встречается ныне крайне редко.

Душевная щедрость, рыцарское благородство, целеустремленный характер сформировались в нем на благодатной почве. Родился Аслан в осетинском селении Суадаг, что в 30 км от Владикавказа, в работящей, многодетной семье. Родители воспитали детей в лучших национальных традициях, и Хадарцев в любых жизненных ситуациях и сложных обстоятельствах всякий раз доказывал это личным примером.

Аслан прожил совсем мало – всего-то 29 лет, уйдя от нас в расцвете сил, помноженных на бесценный чемпионский опыт. Нет сомнения в том, что еще многие его большие личные и тренерские победы на ковре были впереди. Но даже за столь короткую жизнь Хадарцев совершил столько добрых дел и поступков, сумел вместить в свое безграничное сердце так много людей, что благодарная память о нем продолжает жить в осетинском народе и в большой многонациональной спортивной семье.

О том, каким был Аслан ХАДАРЦЕВ на ковре и в жизни, что любил, а что для него было неприемлемо, заместителю главного редактора сайта «Осетия спортивная» Залине ПЛИЕВОЙ рассказали те, кто его близко знал.

Аслан непременно стал бы олимпийским чемпионом

Казбек ДЕДЕГКАЕВ, заслуженный тренер СССР

С Асланом я познакомился в Узбекистане, куда с группой своих молодых подопечных поехал в 1980-м году. А он с Бекмурзовым, нашим знаменитым борцом и тренером, уже был там. Так мы с Мишей вместе и начали ребят тренировать.

Зал был маленький, но скольких чемпионов он воспитал! Парни у нас оказались как на подбор – все безумно талантливые.

Аслан был очень скромным и трудолюбивым. Если другие мои ученики чувствовали себя более чем раскованно, часто юморили, то он, наоборот, отличался серьезностью. А когда я входил в зал, чтобы провести тренировку, он сразу вскакивал, подбегал и стоя меня приветствовал.

Как сейчас помню об одном случае в соревновательной практике Аслана. Был такой олимпийский чемпион Давид Гобеджишвили, и дело как раз происходило в Грузии на Тбилисском международном турнире. Борются они, и Аслан у грузина выигрывает с большим преимуществом. Тут Давид встает и говорит судьям: «Я не могу вести схватку, так как Аслан весь потный. Как его брать»? Ну, мы тренеры, вняли увещеваниям и Аслана обтерли. Борьба продолжилась, а преимущество опять у Аслана. И Гобеджишвили снова апеллирует к судьям, что не может с Хадарцевым справиться. Тогда Аслан, недолго думая, ему ответил: «Может, мне майку надеть, чтоб у тебя руки не скользили, и ты мог бы прием сделать?» Короче, немножко над ним подшутил,  что Хадарцеву вообще было несвойственно.

Вот Гобеджишвили и еще известный американский борец Гибсон его постоянными соперниками и были. Уверен, если бы  Аслан сегодня боролся – запросто бы крушил всех. У них с Таймазовым одинаковая борьба. Оба быстрые, проходят в ноги. Ох, если бы не эта трагедия, Аслан непременно бы стал олимпийским чемпионом, как и его младший брат Махарбек.

Он так рано ушел из жизни, даже семью не успел создать. У нас, в Осетии, мужчинам не принято плакать. Признаюсь: всегда, когда вспоминаю Аслана – плачу горькими слезами. Такого ученика нечасто встретишь. В лице Аслана Хадарцева Осетия потеряла великого спортсмена и великого человека.

Он никогда не забывал, что представляет Осетию

Махарбек ХАДАРЦЕВ, двукратный олимпийский чемпион

Дорогу в борцовский мир открыл мне Аслан, который был примером для подражания и любящим братом. После восьмого класса он переехал во Владикавказ, поступил в железнодорожный техникум и с ребятами пошел на «Динамо» в секцию штанги. Где-то полгода туда походил, после чего Аслана перевели в зал борьбы, так как, по мнению его тренера Акоева, для штанги брат не подходил. Толкал нормально, но в плечах у него не хватало эластичности мышц.  А секции находились рядом. Поэтому перевести парня из одного зала в другой особого труда не представляло. Так Аслан и стал борцом вольного стиля.

Просто не передать, каким сверхпорядочным человеком он был, как любил жизнь и людей. Я никогда не слышал от него громкого слова, он всегда выступал в роли миротворца. Если мы, младшие, могли из-за мелочи полезть в драку, вскипеть, размахаться кулаками, то он – никогда и ни за что. Хотя и сила у него была, и бойцовский дух. А мне он постоянно говорил, что силу надо показывать только на ковре, чтобы никогда не забывал, чей я потомок. Он просто-напросто был человеком божьим. Асик не имел диплома тренера, но учителем был великим.

Не только словесно, а и на деле показывал, как надо жить с окружающими, относиться к семье. К сожалению, свою создать он не успел. До сих пор, спустя столько лет, невыносимо тяжело вспоминать ту злосчастную автокатастрофу. Я тогда находился в Риме, где должен был состояться международный турнир. Мне мой московский тренер сообщил о случившемся до начала соревнований. Прямо не стал говорить, а начал издалека: мол, в твоей семье неприятности, Аслан сделал аварию…

Я сразу побежал в номер, переоделся и попросил отправить меня в Осетию. Из дома нам позвонили поздно, то есть не в день аварии, а на второй день. Наверно, искали и не могли нас найти. Сразу рейса в Москву не оказалось и мне пришлось ночь переждать. Вылетел только на следующее утро. К тому времени уже знал, что случилось непоправимое, Аслан погиб.

Прилетел в Москву, там такая же ситуация – нет рейса. Естественно, не стал больше ждать и вылетел в Тбилиси, а оттуда добрался до нашего села на такси. В общем, приехал я в Суадаг где-то в 5 утра, но брата уже похоронили. Мне не удалось попрощаться с ним и проводить в последний путь. Мама не пережила горя, слегла и больше не смогла встать. А отец, так вообще извел себя.

Аслан, очень любил Новый год, любил ходить по гостям, проводить эти дни с друзьями, которых у него было предостаточно. Обожал дарить подарки, делать приятное. Как-то он из-за границы привез джинсы и футболки с надписями, которые в те времена были в дефиците и мечтой молодежи. Все, что привез, раздал родственникам, соседям, а мне ничего не досталось. Я тогда сделал обиженное лицо. А когда гости разошлись, и мы остались вдвоем, Асик подошел ко мне и сказал: «Слушай, вот ты начнешь сам ездить и поймешь меня. Мне дали в виде «суточных» какие-то копейки, я их «раскидал», как мог. Тебе ничего не привез, так как ты – мой брат и поймешь меня, а они не поймут».

Я до сих пор вспоминаю наставления, советы, которые Аслан постоянно мне давал. И прихожу к выводу – то, что брат понимал в свои 25 лет, многим не удается понять и в солидном возрасте. Таким мудрым старшим он был.

В честь него Асланом я назвал своего первенца, которому уже десять лет. Также его имя носит и фитнес-центр «Асик» здесь, во Владикавказе.

Такой парень не должен был погибнуть

Олег ЦАХИЛОВ, директор Владикавказского центрального рынка

Я всегда очень дружил с борцами. Некогда и сам тренировался, но на любительском уровне.  Все время ездил с вольниками на соревнования, был даже на Московской Олимпиаде в 80-м. Таким образом и познакомился с братьями Хадарцевыми. Но с Асланом мы больше сдружились.

Неоднократно приезжал к ним на сборы в Ташкент, они тренировались в обществе «Трудовые резервы» под чутким руководством Казбека Дедегкаева и Михаила Бекмурзова. Когда первый раз к нашим борцам в Узбекистане попал, то сильно удивился – это был какой-то оазис осетинской земли, где было много осетинских атлетов. Аслан, кстати, в Узбекистане получил высшее образование, окончил Ташкентский железнодорожный институт.

Я прожил немало, но такого открытого, безукоризненно чистого и располагающего к себе человека, как Аслан Хадарцев, никогда больше не встречал. Он как будто был не от мира сего. Что он, что его мама – святость мудрости, доброты, мягкости. Она для всех была матерью. А Аслан – ее копия.

Между нами было всего семь лет, а он почитал меня как уважаемого старшего. Я его провожал и на чемпионаты мира, и на чемпионаты Европы, не раз улетали из Владикавказа в Москву вместе, там останавливались в гостинице «Спорт» на Ленинском проспекте. Победы наших ребят отмечали на высшем уровне. Заказывали пироги, часто с собой возили. Тогда в столице не так много было кафе, где бы пекли наши пироги, как сейчас. Помню, как поехали в 75 году на чемпионат мира за Сосланом Андиевым в Минск. Он стал тогда чемпионом, а в Минске достать осетинские пироги было совершенно невозможно, и мы заказали 100 штук блинов. Потом взяли стеклянную вазу из-под фруктов, налили шампанское, бросили его медаль и медаль Руслана Ашуралиева, с которым мы тоже сильно дружили, и потом все по кругу оттуда пили. Аслана точно так же чествовали.

Мы ни один Тбилисский международный турнир не пропускали, который начинался всегда в конце января и переходил на начало февраля. Как-то 4 февраля, день рождения Аслана, отмечали в Грузии. Как раз тогда были проводы из большого спорта грузинского тяжеловеса Нодара Модебадзе. Пригласили и нас на банкет. Сидим, значит, за одним столом, и к нам подошел Иван Ярыгин. Преподнесли ему бокал, и я говорю: «Ты знаешь, сегодня у Аслана день рождения». Он так удивился, снял с себя часы и подарил их Аслану. Ярыгин сильно Аслана любил. А кто его не любил? Такого человека просто не существовало. И это не было фальшью. Можно ли представить, что великий Ярыгин, главный тренер сборной СССР, узнав о дне рождения Хадарцева, изменил все свои планы и после банкета в Тбилиси вместе с нами сел в машину и отправился в Осетию? Но именно это и произошло.

Приехали мы во Владикавказ на Водную станцию. А там раньше была стекляшка типа столовой. Туда мы и завернули, включили музыку и начали танцевать. На Ярыгине были новые, очень красивые туфли, но они, видимо, натирали ему ноги. Он подошел ко мне и по-свойски спросил: «Знаешь, как ноги болят. Можно я туфли сниму?» Я ему в ответ: «Конечно, что тут такого». Он так и сделал, и с нами за компанию также пустился в пляс. Вот так Аслана уважали люди, знаменитые люди.

А как Хадарцева обожала вся сборная СССР! И Степа Степанян, и Адлан Вараев – тогда он совсем юным был, да все без исключения ребята.

Аслан от всех нас сильно отличался. Неимоверно самокритичным был. Не позволял себе необдуманных поступков. Он даже меня, своего близкого друга, сильно стеснялся. Если, допустим, ему где-то приглянулась девушка, он приходил к нам домой и советовался не со мной, а с моей супругой Залиной.

Когда мы бывали с ним на свадьбах, он так скромно себя вел – скромнее невесты. Мы садились за стол, и все украдкой за ним наблюдали. А он это чувствовал и жутко стеснялся.

Семья Хадарцевых была очень трудолюбивой. Аслан был уже чемпионом мира, но это ему не мешало помогать в селе родителям по хозяйству.

Детей моих как Аслан лелеял – это вообще целое дело. Они, в свою очередь, в нем души не чаяли, все время галдели: «Асик! Асик»!  Мой друг к себе домой столько подарков не привозил, сколько моим детям.

Когда Аслана не стало, моя супруга открыла фирму народных промыслов и назвала ее в честь Хадарцева – «Асик». Не знаю, что нам дальше уготовила судьба, но одно могу сказать точно: в наших сердцах Аслан Хадарцев будет жить всегда.

Как-то мы остались одни, и Аслан мне говорит: «Знаешь, кому я завидую?» Я опешил от  удивления: «Ты кому-то завидуешь?» А он продолжает: «Артистам. Ты посмотри, как Алена Делона все знают! И когда он состарится, его все будут помнить». Аслан очень высоко ценил деятелей культуры. Из осетинских актеров ему импонировал Ватаев. В осетинском театре мы с ним часто смотрели «Пӕшӕйы фӕндон». Бибо и сам Аслана чрезвычайно уважал.

Любил еще литературу. Как-то с Махаром из Болгарии привез целый чемодан книг. Можно же было вещи привезти, как все обычно и делали, а он книги возил. Зачитывался Буниным, Достоевским, Горьким. Знал всего Коста Хетагурова.

Аслан очень любил отдыхать в Цее. Обожал «развалиться» на ковре, включить музыку и наслаждаться. Разгружался только так.  Еще любил рассказывать про свои поездки, про культуру других стран и народов. К примеру, в Японии (куда им давали поощрительные поездки) он удивился таксистам в белых перчатках.

Если ему кто-то делал добро на 1%, он помнил это всю жизнь и старался стократ отплатить.

В одежде мой друг был большим «гурманом» – это была его слабость. Приветствовал исключительно классический стиль, а из аксессуаров обожал фирменные часы, хороший ремень. И обязательно парфюм «Кашарель». Там мягкий, сладковато-притягательный аромат, как и его сердце.

В свободное время мы с Асланом ходили на охоту – в Кобанское ущелье, Эльхотово, Заманкул. В основном на кабана, но иногда и на оленя. Был случай, когда к нему прямо навстречу вышла олениха с детенышем, и Аслан буквально застыл. Я ему кричу: «Ты что?» А он в ответ: «Посмотри, какие у нее мокрые глаза. Как я могу выстрелить!?» И этот случай, на мой взгляд,  говорит о его характере и сердце очень доброго человека.

*   *   *