Алексей ДРЕЕВ: «Почти все мы, к сожалению, учимся на своих ошибках»
Алексей Дреев вместе со мной, меня зовут Евгений Суров, мы находимся в поселке Новханы, недалеко от Баку. Только что завершился турнир «Баку-опен», все шахматисты сейчас в расслабленном состоянии – в хорошем смысле этого слова. И Алексей ДРЕEВ по-философски сейчас…
А.ДРЕЕВ: За меня не надо ничего говорить.
Е.СУРОВ: Хорошо, за вас не буду ничего говорить. Просто рядом со мной находится Алексей Дреев, один из ведущих шахматистов прошедшего турнира. Какое место в итоге заняли?
А.ДРЕЕВ: Точно не знаю. Я поделил, по-моему, 4-11-ое? По-моему, девятое.
Е.СУРОВ: Благодаря сегодняшней победе, которая много сил у вас отняла, насколько я знаю.
А.ДРЕЕВ: И благодаря вчерашнему поражению еще, не надо забывать. Которое тоже отняло много сил. Напрашивается вопрос о выступлении моем или что?
Е.СУРОВ: О выступлении в турнире, да.
А.ДРЕЕВ: Если это кому-то интересно.
Е.СУРОВ: Мне – точно.
А.ДРЕЕВ: Для меня очевидно – просто по последним трем партиям я это понял, – что диагноз простой: я устал. Потому что действительно, если вспомнить, что где-то более полутора месяца постоянной работы по шесть часов над шахматами, в разных формах, и самостоятельной, и, по большей части, несамостоятельной работы, и поездки – и последняя моя поездка в Китай, где десять партий пришлось сыграть. Я из Китая приехал за два дня до начала этого турнира, то есть почувствовал, что у меня сил не хватает под конец, и в конце просто какие-то страшные зевки были. Благодаря этому я проиграл Андрейкину, сегодня тоже играл безобразно, но удалость все-таки выиграть. Так что вывод простой: надо немножко отдохнуть и с новыми силами – в бой. Потому что я действительно не только последний месяц не отдыхал – я не отдыхал уже около года. Вот я в таком ритме живу около года. У меня бесконечные сборы – турниры – сборы – турниры – поездки, причем в достаточно далекие места. Конечно, усталость накопилась, всё, надо отдыхать.
Е.СУРОВ: Это тот самый год, который можно признать успешным в карьере Алексея Дреева?
А.ДРЕЕВ: Да-да. То есть действительно работа, которую я вел – над шахматами, естественно, – она принесла свои плоды. Удалось поднять рейтинг, выйти за 2700 и тут уже задержаться. Это да. Но это были плюсы работы. А теперь наступают минусы – что ее было слишком много. Поэтому надо вовремя остановиться.
Е.СУРОВ: А не будет такого, как это часто бывает, что вот остановитесь, а потом уже ритм рабочий потеряете?
А.ДРЕЕВ: Нет-нет. Для меня остановка – это дней десять. Дней десять не играть в шахматы, не заниматься ими – это уже остановка. Я не имею в виду – месяцами не играть, как некоторые шахматисты делают, чему я очень удивляюсь. Но это ладно, это другая тема. То есть для меня десять дней – это нормально, мне этого хватит, чтобы восстановиться. У меня так и получается – следующее соревнование небольшое будет как раз через десять дней
Е.СУРОВ: То есть мы наблюдаем вторую молодость Алексея Дреева?
А.ДРЕЕВ: Да я как-то и не старел, по-моему. По крайней мере, внутренне. Внешне, наверное, да, но внутренне я никогда не старел, внутренне я всегда ощущаю себя молодым человеком.
Е.СУРОВ: Это замечательно, но сильного гроссмейстера Дреева, входящего в элиту – если элитой считать 2700 и выше, – уже некоторые стали забывать.
А.ДРЕЕВ: Да-да. Но это возникло не по шахматным причинам. Я сейчас не буду на этом останавливаться. Действительно такое случилось, с этим не поспоришь, это факт, на некоторое время – достаточно большое – я не то чтобы не был в элите, но я был не на своем месте в шахматной табели о рангах. Это действительно так, потому что когда у меня было 2606, потом, через три месяца, стало 2607, то прогресс был какой-то неубедительный.. Это было, наверное, года четыре назад или три, не помню, надо смотреть статистику. Да, было, но это были не шахматные причины, которые мешали играть. Сейчас ситуация изменилась, и можно уже играть – а играть я все-таки умел, умею и буду уметь. Хотя, конечно, от неудач я тоже не застрахован, это понятно. Что этот турнир и показал. Правда, это относительная неудача, не провал, по крайней мере. Все же большей частью сыгранных мною здесь партий в творческом плане я доволен.
Е.СУРОВ: Относительная неудача – это, прежде всего, наверное, потеря рейтинга маленькая?
А.ДРЕЕВ: Да, небольшая потеря. Но дело в том, что я в Китае как раз поднял недавно – 4,7 пункта. А тут 4,3 потерял. Можно сказать, что я в Китае не был.
Е.СУРОВ: А вот в тот момент, в пик низшей точки рейтинговой в 2606, о чем тогда думали?
А.ДРЕЕВ: Если бы я о чем-то думал в тот момент, я бы такой рейтинг не имел.
Е.СУРОВ: Не казалось, что карьера близится к концу?
А.ДРЕЕВ: Нет-нет, мне так не казалось. Может, кому-то и казалось, но я свои силы в шахматах знаю. Я не хочу себя нахваливать, но просто я себе цену знаю. Я действительно шахматист высокого уровня, и таких за всю историю шахмат было, может быть, человек сто. Вот я к ним отношусь. Не к первой сотне по рейтингу, а к тем, которые развивали шахматы. Без ложной скромности. Я все-таки умею многое в шахматах. Поэтому для меня было очевидно, что не может это умение просто так исчезнуть. Тем более, что были очевидны причины, по которым не получалось. Опять же – они не шахматные, поэтому не будем останавливаться. Другое дело, что меня немножко пугало то, что сейчас какая-то мода пошла, какая-то гипотеза возникла, что человек в 30-40 лет уже не умеет и не может играть в шахматы. Вот это меня стало пугать. Думаю: может, действительно, это правда? Сначала мне казалось, что это полный бред, потом стало казаться, что, может, это действительно так… Истина, наверное, как всегда где-то посередине. Посмотрите: Ананд чемпион мира в 42 года, претендент на звание Боря Гельфанд тоже, в общем-то, того же возраста. Да и Вася… Сейчас он, может быть, не с той стабильностью играет, но, мне кажется, что это вообще далеко не всегда от возраста зависит. Тем не менее, он наверху. И я подумал, что, наверное, это говорят те, кто сами не может по разным причинам – вот они и придумали для себя оправдание. Не могут или не хотят, может быть. А если человек может и хочет, у него все должно получаться и в этом возрасте. Достаточно вспомнить триумфальный турнир Карпова в Линаресе. По-моему, Анатолий Евгеньевичу было 45, когда он оторвался от занявшего второе место Каспарова на 2.5 очка. Поправьте меня, если я ошибаюсь
Е.СУРОВ: 43 года. Если вы имеете в виду 1994-й год, да?
А.ДРЕЕВ: Наверное 43 года, да. То есть примеров достаточно, примеры и здесь, рядом – чемпион мира в 42 года играет, о чем говорить? Володя Крамник, как мне кажется, сейчас на серьезном подъеме, мне нравится, как он играет сейчас, причем часто играет в комбинационном стиле, который требует огромных энергетических затрат. Петя Свидлер тоже уже не мальчик, а тем не менее, играет здорово, на достойном для себя уровне. В общем, тема возраста в шахматах слишком серьезная, о ней можно рассуждать долго, но в двух словах: нельзя всех стричь под одну гребенку. Играть в «старческие шахматы» можно и в пятнадцать лет, а «потолка» достичь, скажем, в восемнадцать. Если же так называемый «возрастной» шахматист своей игрой и результатами доказывает, что его рано списывать, то его и не следует списывать. Вот и всё.
Е.СУРОВ: Стоит отметить, что мы говорим где-то через час после того, как стало известно, что Свидлер вновь выиграл чемпионат России досрочно.
А.ДРЕЕВ: Вот пользуясь случаем, поздравить хочу.
Е.СУРОВ: Вы с ним в хороших отношениях?
А.ДРЕЕВ: Мы настолько давно друг друга знаем, что мы как бы вне этой оценки хороших и плохих отношений.
Е.СУРОВ: Вы играли в сборной?
А.ДРЕЕВ: Мы не один раз играли в сборной, играли на чемпионатах мира, на олимпиадах. Конечно, если Петя меня обыгрывает, я немножко злюсь на него. Но играем мы в последнее время нечасто, поэтому отношения замечательные сейчас. Собственно, они никогда и не портились. Нормальные у нас отношения, если без шуток, нормальные.
Е.СУРОВ: И все-таки вы называли имена в качестве примера тех, кому за 30, за 40, которые в основном на что-то претендуют именно на чемпионате мира, на чемпионате России. Вы на что претендуете? Ваши ближайшие цели, планы?
А.ДРЕЕВ: Для того чтобы стать чемпионом России, надо играть на чемпионате России. Я на чемпионате России не играл.
Е.СУРОВ: Почему?
А.ДРЕЕВ: Потому что у меня было другое соревнование, которое я уже не мог отменить.
Е.СУРОВ: А где вас в ближайшее время можно увидеть?
А.ДРЕЕВ: Впереди командный чемпионат Швейцарии и клубное первенство Европы. В Кубке мира я не играю.
Е.СУРОВ: Почему опять же?
А.ДРЕЕВ: Я туда не отобрался, хотя по рейтингу на данный момент я бы попадал. Сейчас рейтинги для попадания в Кубок мира считают годичной давности – такая странная традиция. Кого-то она радует, кого-то нет, но вообще она неправильная, потому что любое соревнование для чего проводится? Чтобы выявить сильнейшего на данный момент. Так что же вы берете рейтинги, которые были год назад? Мне кажется, надо брать те рейтинги, которые максимально ближе к началу Кубку мира. Я понимаю, что там какие-то технические моменты возникают, но, тем не менее, это должно быть главным. Получается, что, предположим, у человека рейтинг был год назад 2720, сейчас стало 2670, и он играет в Кубке. А кто имеет 2720 на данный момент – он не играет. Абсурд.
Е.СУРОВ: А вот смотрите, вы мне сейчас об этом говорите в интервью, я вас хорошо понимаю. Вы недовольны системой отбора Кубка мира…
А.ДРЕЕВ: Да я всем доволен.
Е.СУРОВ: Вы всем довольны в широком смысле, это да. Я тоже всем доволен в широком смысле, но что же нам теперь, прекратить разговор из-за этого? Тем не менее, говорят, что шахматисты – они в большинстве своем такие… Они недовольство свое высказывают только в узком кругу. Вы не пробовали как-то выразить протест?
А.ДРЕЕВ: Подождите, с чего вы взяли, что я какой-то протест высказываю?
Е.СУРОВ: Но вы же хотите играть в Кубке мира, допустим?
А.ДРЕЕВ: Мало ли, чего я хочу! Но об этих правилах же известно заранее. Дело в том, что серьезный протест нужно высказывать, когда правила меняются по ходу игры, а поскольку они не менялись по ходу игры, то о каком протесте может идти речь?
Е.СУРОВ: Но вы же считаете, что они несправедливые. Я думаю, не один вы такой.
А.ДРЕЕВ: Это не настолько серьезная тема, чтобы говорить такие слова, как «протест». Протестовать нужно по серьезным вопросам. А тут есть просто некая неправильная вещь. Она имеет поэтому свои объяснения наверняка. Но поскольку это правило известно, оно не появилось неожиданно перед турниром, то какой может быть протест? У меня была возможность отбираться на чемпионате Европы, я ее использовал. Я мог два раза сыграть – я один раз сыграл. Ну, не отобрался, последнюю партию не выиграл – сам виноват. Нет, тут я объективен, вы меня на тропу протеста – по крайней мере, по этому вопросу, – не загоните.
Е.СУРОВ: Хорошо, спрашивать вас о том, почему вы не играете в сборной России, наверное, тоже бессмысленно? Тоже скажете: «Не попадаю»?
А.ДРЕЕВ: Там другая ситуация. Мне бы не в сборную, мне бы в список кандидатов попасть.
Е.СУРОВ: Только не в черный список!
А.ДРЕЕВ: Нет, черного там нет, там другой список – кандидаты в сборную, список номер один, список номер два. Вот в эти списки – туда мне хочется попасть, причем не в первый даже, а хотя бы во второй. Если меня кто-то услышит из руководства Федерации – это было бы приятно. Попасть хочу во второй список, где есть даже люди с рейтингом 2500. Первый список состоит из десяти фамилий, второй – из пятнадцати. У меня седьмой рейтинг в России, а я ни в том, ни в другом не присутствую. Я надеюсь, что все-таки тут какая-то была техническая ошибка. Поэтому в сборную я, конечно, хотел бы попасть, но это нереально, пока есть кандидаты более сильные. Даже не более сильные, а как бы более подходящие.
Е.СУРОВ: Вот подходящие – это, наверное, связано с тем, о чем мы уже говорили: говорят, надо молодых привлекать.
А.ДРЕЕВ: Да, это концепция молодости. Я эту концепцию победить не могу или, опять же, протестовать против нее. Протестовать можно только результатами. При такой концепции человек среднего возраста может попасть в команду только если это такая величина как Крамник, может еще Свидлер. Все остальные должны быть или 2750, или молодые. Когда у меня будет что-то из этого… Молодым я уже, правда, навряд ли стану, а когда будет 2750 – если будет, – тогда подискутируем. Сейчас я под эту концепцию не подхожу. По рейтингу сейчас я мог бы попасть формально в команду или где-то близко к этому, да. Но из-за возраста опять же… А это уже засело в голове у многих так, что выбить это уже невозможно. И я не собираюсь с этим бороться. Может быть, по правде говоря, эта концепция и правильна, но если признать это, то тогда надо уходить из шахмат, а этого я себе представить не могу.
Е.СУРОВ: Ну, а вы бы на месте капитана сборной обращали внимание на таких шахматистов, как Алексей Дреев сейчас?
А.ДРЕЕВ: Я бы, по крайней мере, во второй список их вставил. А там было бы видно. Мало ли что. Может быть, не для Олимпиады, а для каких-то чемпионатов Европы вполне можно было бы. Для чемпионатов мира – почему бы нет? У нас же три командных чемпионата. Где-то использовать один состав, где-то другой. Это нормально.
Е.СУРОВ: Если уж говорить о теме капитана, то я знаю, что вы хорошо знакомы с Евгением Бареевым. Вы – шахматисты одного поколения, видимо, не один пуд соли съели вместе.
А.ДРЕЕВ: И в чем вопрос?
Е.СУРОВ: Что вы думаете о Евгении Барееве как о тренере сборной, как о чиновнике? Потому что сейчас уже о шахматисте Барееве говорить не приходится, правильно?
А.ДРЕЕВ: Не приходится, но я думаю, что если бы Женя играл, то играл бы неплохо. Его последние выступления как раз об этом говорят – победа в Кубке России, в финальном матче, кстати, над Непомнящим в классические шахматы. Женя, если вы помните, не так давно был претендентом на шахматную корону. Мне кажется, что и сейчас, если бы он вернулся в шахматы, ему по силам было бы набрать за короткий срок 2700 и выше. Но поскольку речь о Барееве как тренере, то много уже в шахматной прессе на эту тему сказано, а объективной оценки, как мне кажется, все же не прозвучало. Не услышите вы ее и от меня. Чтобы судить о работе тренера на чемпионате мира в Китае, надо, по крайней мере, находиться в теме, то есть, как минимум, присутствовать на собраниях команды. Единственное, что я хочу добавить: мне хотелось бы обратить внимание на ту вещь, на которую, может быть, никто не обращал внимания. Я много раз играл в Китае и знаю, насколько это тяжело. Вообще в ту сторону лететь – для шахматиста это просто смерти подобно. Когда там восемь утра, у нас четыре утра соответственно, и это при том, что реальная разница во времяени составляет 6 часов (в огромном Китае единое время). И когда они начинали играть в три часа, у нас это одиннадцать, а по сути – девять. Да, у них была акклиматизация, но мне кажется, что недели недостаточно. Я буквально в то же время находился в Китае и, конечно, чувствовал, что…
Е.СУРОВ: Кстати, символическая картина: в то же время вы находились в Китае.
А.ДРЕЕВ: Ничего символического абсолютно не вижу. Я просто помню это состояние, когда действительно очень тяжело. Очень тяжело заснуть, очень тяжело проснуться, очень тяжело играть и так далее. И конечно, кто в первую очередь страдает, когда ситуация плохая для игры? Конечно, страдают сильнейшие. Сильнейшая наша сборная и пострадала. Поэтому она сыграла ниже своих возможностей. Понятно, что уж в тройке мы по-любому могли быть. То есть мне не кажется, что Бареев сделал что-то такое плохое, из-за чего команда не стала… Да, Женя – человек сложный, и, может быть, не всем нравится, как он руководит. Но команда по этому поводу ничего не говорит – значит, у нее нет претензий. Это сложная тема. Но мне кажется, что первоочередная проблема была в месте проведения. Там реально было трудно. Там дикая жара была, влажность, разница во времени. На самом деле, во многом именно этими нешахматными обстоятельствами многие нелепые шахматные ошибки объясняются. Мы помним по вашим репортажам, как Сережа Карякин прогуливался где-то по три часа и после этого, конечно, сил играть совершенно никаких не было уже – он проиграл как раз на следующий день. То есть ему не хватило физических сил в партии с Ароняном, когда худшее, уже казалось, было позади, и он вполне мог рассчитывать на ничейный результат.
Е.СУРОВ: Но тут можно поспорить, ведь у каждого индивидуальный организм. Может быть, у него организм такой, что…
А.ДРЕЕВ: Какой у него организм, инопланетный? Такой же организм, как и у всех. По себе знаю, что больше пяти минут находиться на «свежем» воздухе в Китае нежелательно. Но ругать его за эту прогулку, конечно, нелепо. Ясно же, что он хотел, как лучше, просто в Китае был, видимо, в первый раз и опыта не хватило.
Е.СУРОВ: Вы предлагаете что? В Китай не ездить вообще?
А.ДРЕЕВ: Нет, ездить, но понимать, что мы играем в реально тяжелых условиях. Значит, из гостиницы вообще нельзя выходить – это совершенно очевидно. Китай – это действительно особенное место, там голова не соображает у очень многих. Естественно, когда у всех не соображает голова, то у более слабых команд возникают… Я не хочу приуменьшить достижения армянской сборной, но мне кажется, что будь этот турнир где-нибудь в Европе или в России, результаты были бы совершенно другие. Мне кажется, что огромный, огромный фактор – вот это. Я могу об этом говорить, потому что я был в Китае раз двенадцать и помню свое состояние. Всегда мне было там тяжело, просто очень тяжело. Заранее ли я приезжал и пытался как-то акклиматизироваться, или сходу играл – по-любому было тяжело. Голова там не соображает вообще. Эта разница во времени – она для европейского человека очень тяжела. Неделя там не спасает. Но они же не могли на месяц приехать, правильно?
Е.СУРОВ: Насколько я знаю, обычно говорят, что пятый день акклиматизации – пиковый, а дальше начинается улучшение.
А.ДРЕЕВ: Не знаю, мне Владимир Малахов сказал, что неделя не спасает, и я ему верю. Да и по себе это знаю. Так что это большую роль сыграло. А о том, какой должен быть тренер, можно дискутировать. Главное – не сделать так, чтобы вместо не слишком красивого, но достойного хода в партии сделать очень красивый, но не сильнейший, а еще хуже – проигрывающий. Поэтому не надо спешить, сейчас правильно пауза взята. Конечно, Женя – не идеальный тренер, но кто придет? Я люблю сравнивать, мне хочется увидеть. Если будет более достойный и это будет очевидно – значит, замечательно. Но пока мне непонятно. Мне кажется, стоит сначала отыграть чемпионат Европы с прежним тренером, а лишь после этого думать о том, так ли уж необходимо принимать отставку Бареева. Думаю, что на Европе, если обстановка в команде будет спокойной, рабочей, наша команда обязательно реабилитируется.
Е.СУРОВ: У вас лично есть предпочтения среди достойных кандидатов?
А.ДРЕЕВ: Хороших-то людей много, но как они справятся с этим, непонятно. Вот в чем дело. Можно найти хороших людей, порядочных. Но приведет ли это нас сразу к чемпионству – большой вопрос. Мне вообще кажется, что роль тренера сильно преувеличена. Задача тренера – не мешать, по большей части. Конечно, тренер должен быть, поскольку во всех спортивных организациях они есть. Нас просто не поймут, если у нас нет тренера. Хотя, по сути, мне кажется, команда должна сама решать все вопросы по тому, кто играет в предстоящем матче. Тренер должен комплектовать команду до турнира, это его наиважнейшая функция. Во время же самого соревнования он должен быть единым целым с командой. Мне кажется даже, что во время турнира тренер не должен иметь решающее право голоса. Команда сама должна решать все шахматные вопросы. Да, тренер, конечно же, тоже должен участвовать, но на тех же правах, что и любой другой член команды, ну может немного с более веским голосом. Тогда это будет единое целое, и шансы на победу такой команды взрастают. Впрочем, я не знаю – возможно, примерно так и обстоит сейчас дело в команде.
Е.СУРОВ: Это очень интересная точка зрения. Я бы обратил внимание, что ее высказывает человек – трехкратный олимпийский чемпион в составе сборной России. В общем, много вы поиграли в сборной при разных тренерах, наверное.
А.ДРЕЕВ: В основном, мы играли, когда был Борис Наумович Постовский. И тогда нас было шестеро на четыре доски – конечно, было попроще в этом плане, то есть можно было кого-то менять. А сейчас, с другой стороны, тоже стало проще. Выбор очень маленький, кто играет – не играет, стало достаточно легко выбрать. Но в любом случае выбор есть, и должна решать команда вместе с тренером.
Е.СУРОВ: Ну а с шахматистами кто-то должен быть, кто готовит их в шахматном плане? То есть те же самые тренеры, но уже шахматные.
А.ДРЕЕВ: Вот тут интересный момент. Это, конечно, требует дополнительных расходов, но, по-моему, другие сборные пошли на такие расходы. Мне кажется, что обязательно должен быть врач – у нас врача, насколько я знаю, не было. В свое время, когда мы с Каспаровым играли, с ним врач ездил – правда, его личный, но нам он тоже помогал. Иногда ведь действительно – у кого-то бессонница, у кого-то еще что-то, не знают, что делать. Кто-то выпьет какую-то таблетку, после чего голова не соображает, – миллион таких случаев. А врач, он подскажет, он с собой имеет какие-то лекарства. Врач есть врач.
Е.СУРОВ: Кстати, чемпионат выиграла команда, у которой как раз был врач.
А.ДРЕЕВ: Ну, правильно. А врач и массажистом может быть, он и массаж может делать. Перед партией массаж – это прекрасно. Плечевого пояса, шеи, чтоб кровообращение заработало. Это же очевидные вещи. Причем со всеми сборными ездит врач, это не какое-то ноу-хау. Ведь шахматы – это спорт, почему же нам врач не нужен? Мне кажется, это надо иметь в виду в будущем. Врач, конечно, необходим.
Е.СУРОВ: Еще, кроме, врача?
А.ДРЕЕВ: Естественно, неплохо было бы, если бы кто-то мог и личного тренера взять, но вообще обычно шахматист все-таки сам готовится – у нас так всегда было, мы тренера – Бориса Наумовича – не озадачивали своими проблемами дебютными, готовились сами. Другое дело, что какой-то обмен всегда был, все делились информацией, подчас достаточно интересной, не скрывали ничего. Наверняка эта традиция и сейчас сохраняется, я в это верю. И этого достаточно для команды, состоящей из такого уровня игроков. Поэтому, мне кажется, не самый главный вопрос – иметь личного тренера. Вся работа должна проводится до, а не во время турнира. Вот врач стопроцентно нужен, в этом нет никаких сомнений.
Е.СУРОВ: Вы сказали в начале интервью, что многое умеете в шахматах. Многое, но не все, наверное. Есть что-то, к чему-то можно стремиться, чему можно учиться?
А.ДРЕЕВ: Всем есть куда стремиться, и я не исключение.
Е.СУРОВ: Вы учитесь чему-нибудь?
А.ДРЕЕВ: Учусь, конечно. Правда, почти все мы, к сожалению, учимся на своих ошибках.
Е.СУРОВ: Мы с вами общались во время турнира, и после одного из туров для меня удивительно было услышать от вас крайнее недовольство тем, как один из участников «засушил» игру белыми с вами. Потому что я-то всегда считал – никакого предвзятого отношения у меня к вам не было, – но стиль игры у вас таков, что я всегда думал, что вы не против ничьей, тем более черным цветом.
А.ДРЕЕВ: Да нет, я не всегда не против. На самом деле, все это кажется со стороны. Никто лучше, чем я, меня самого не знает, правильно? Бывают такие ситуации, когда неудобный противник, и ты не прочь ничью сделать – бывает, конечно, не без этого. Но в данном случае была не та турнирная ситуация, чтобы к ничьей стремится, – ни ему, ни мне. А он меня заставляет эту ничью делать, и я ничего не могу поделать. То есть либо играть не по позиции – на что и был расчет, видимо. Но на это я пойти не могу. Играешь по позиции – ничья получается. Я этого не понимаю. Что мы имеем в итоге? В итоге тот, с кем я эту партию играл и кем был недоволен, по-моему, он «+2» набрал – не ахти что. Но он бы те же «+2» взял и если бы проиграл даже эту партию. Конечно, это неприятно, когда хочется играть, а тебя «сушат». Но опять же, это не его вина, а все-таки моя – надо понимать, что такие люди есть, и никуда не денешься. Возможно, у него тоже в какой-то момент были причины для этой ничьи. Может, он плохо себя чувствовал или еще что-то. Может, вам показалось, что я был недоволен им. На самом деле я был больше недоволен собой в этой ситуации – что у меня нет дебюта на победу на 1.d4. Но я это не стал вам рассказывать, а вы приняли все так. Я – человек не всегда объективный, но стараюсь быть объективным.
Е.СУРОВ: Нет, эта тема для меня очень интересная, как раз дебют на победу, потому что – опять же, возвращаясь к стилю игры – считается, что шахматистам вашего стиля в швейцарках побеждать трудно. Потому что в швейцарках, чтобы выиграть турнир, надо побеждать, побеждать в каждом туре, в том числе и черными фигурами.
А.ДРЕЕВ: Ну конечно, когда в каждой партии с тобой будут бить на d5 – я имею в виду d4 d5, с4 с6 сd, – трудновато будет. Но надо сказать, что если посмотреть статистику, то партий двадцать за свою шахматную карьеру я в этом варианте выиграл.
Е.СУРОВ: В разменном?
А.ДРЕЕВ: Да, в разменном варианте. Я думаю, что из известных шахматистов я здесь – рекордсмен. Я просто так специально не смотрел, но можете сами посмотреть, сколько партий было в этом сd cd. Поэтому, на самом деле, любую позицию можно пытаться выиграть, но сейчас уже «засушка» настолько совершенна стала, что мне уже не всегда удается завязать борьбу. Поэтому лучше просто расширять дебютный репертуар. Тут проблема чисто дебютная, и эта проблема – моя, в первую очередь. Так что я не должен обижаться на мир, я должен воспринимать его таким, какой он есть, правильно?
Е.СУРОВ: А вы сами часто «засушиваете» партии?
А.ДРЕЕВ: Нет, никогда не «сушу». Я могу играть очень осторожно Но вот так, чтобы бить cd или ed во французскуой, или там… Мало ли какие «засушки» еще есть! В староиндийской бить на е5, меняться ферзями на d8 – такого у меня нет. Да, осторожно могу играть, конечно, но играть в нормальные шахматы. Могу согласиться раньше на ничью по разным причинам, но это надо каждую причину отдельно смотреть в каждой партии. Но специально не «сушу», такого нет.
Е.СУРОВ: Ну что же, я честно признаюсь, что, с одной точки зрения, я сюда, в Баку, приехал не зря. Я лично для себя открыл нового Алексея Дреева. Наверное, это опять же моя проблема, выражаясь вашей терминологией, что я не знал некоторые ваши качества.
А.ДРЕЕВ: Как oткроюсь, так и закроюсь, не обольщайтесь.
Е.СУРОВ: Да. Но я надеюсь, что вы были со мной искренни.
А.ДРЕЕВ: Да вряд ли, конечно. Но насколько это возможно. Вы где-то искренних людей видели? Искренним быть опасно. Искренний человек беззащитен. Поэтому все ходят в масках.
Е.СУРОВ: И вы в маске?
А.ДРЕЕВ: Конечно, и я в маске. И вы в маске.
Е.СУРОВ: А когда вы без маски?
А.ДРЕЕВ: Это хороший вопрос. Бываю иногда, да. Но это с близкими людьми. А с неблизкими мы все в масках ходим. Просто бывает маска такая красивая, веселая, а бывает более мрачная. У меня, наверное, между тем и тем. Нет, на самом деле я достаточно искренен. Те люди, которые меня знают, они как раз за счет этого качества, я думаю, со мной и общаются. Я – достаточно искренний человек, но, тем не менее, масочка у меня есть, не без того.
Е.СУРОВ: А вы правда всем довольны? Или это шутка была?
А.ДРЕЕВ: Всем доволен в принципе?
Е.СУРОВ: Да.
А.ДРЕЕВ: А я разве такое сказал, что всем доволен?
Е.СУРОВ: Промелькнуло.
А.ДРЕЕВ: Да нет, конечно, не всем. Далеко не всем.
Е.СУРОВ: Оптимистичный взгляд.
А.ДРЕЕВ: Это тема, видимо, для следующей беседы. Когда я вижу, что вы хотите нажать кнопку «стоп» на диктофоне, – всё, у меня сразу мысли заканчиваются. А больше всего мне не нравится «ну а сейчас – самый последний вопрос». И вот вы тоже – кнопку держите, и мне сразу не по себе становится, я уже не могу
Е.СУРОВ: Нет, я могу положить, хотите? Вот я кладу диктофон и не держу. «И самый последний вопрос». Вы какие-нибудь хитрости за шахматной доской применяете?
А.ДРЕЕВ: Нет, я слишком уважаю шахматы, чтобы какие-то хитрости применять. Какие-то хитрости в плохом смысле слова? Нет-нет. Конечно, что-то можно вспомнить, но в целом я шахматы не только люблю, но и уважаю. Поэтому какие специальные хитрости могут быть? Покашливать (исключено при ходе соперника), стоять у него за спиной или перед лицом, как это некоторые делают? Такого нет. Я стараюсь играть корректно все-таки. Если мне предлагают ничью, я всегда подумаю и отвечаю. Были случаи, когда я этого не делал по каким-то серьезным причинам. Но обычно я играю корректно. Сейчас такая мода пошла – играть не совсем корректно. Примеров достаточно, были они и в этом турнире, но я не хочу на них останавливаться сейчас.
Е.СУРОВ: Это из-за того, что шахматы приобрели слишком большую спортивную составляющую. А в спорте…
А.ДРЕЕВ: Да нет, это просто культура шахмат изменилась. Потому что сейчас пришло новое поколение. Я не хочу сказать, что они плохие, но они – другие. Они учились шахматам по-другому, они шли к своему шахматному уровню другим путем – компьютерным и неодухотворенным. А мы шли к этому уровню через общение с людьми, книгами.
Е.СУРОВ: Это объективный процесс? С ним ничего поделать нельзя?
А.ДРЕЕВ: Да, объективный. Может быть, я просто, как все люди, хвалю свое время и не замечаю хорошее в настоящем. Не знаю. По крайней мере, в мои времена на предложение ничьей всегда отвечали. Сейчас зачастую противник не утруждает себя ответом. Так было, кстати, и в одной из моих партий с молодым шахматистом в этом турнире.
Е.СУРОВ: Молодому поколению не хватает шахматной культуры?
А.ДРЕЕВ: Ну, на основании одного случая мы не будем обобщать.
Е.СУРОВ: Но это частность, которая…
А.ДРЕЕВ: Да нет, в наши времена тоже хватало всякого, на самом деле. Может, этого не было, так было что-то другое.
Е.СУРОВ: В ваши времена – не в ваши, а в более ранние времена – еще и курили во время партии.
А.ДРЕЕВ: Да-да, я это застал, кстати. По-моему, мы с Ефимом Петровичем играли, обкуривал он меня в Москве.
Е.СУРОВ: Дешевыми сигарами?
А.ДРЕЕВ: Ну, почему дешевыми? Какими-то нормальными. Но курил, я помню, да. Наверное, кто-то и еще курил, но из таких известных, не вспомню сразу. А Ефима Петровича помню. Так что все это было.
Е.СУРОВ: Ностальгия у вас какая-то есть по старым временам?
А.ДРЕЕВ: Нет. Я живу настоящим и будущим. Прошлого нет.
Е.СУРОВ: А будущее есть?
А.ДРЕЕВ: Будущее есть. Вот сейчас через минуту оно наступит – когда вы выключите кнопку уже наконец.
Е.СУРОВ: Но Аннушка уже разлила масло.
А.ДРЕЕВ: Да нет никакой Аннушки. Мы сами вершим свою судьбу. Если мы делаем определенные усилия, то нам воздается при этой жизни. Если делаем какие-то сверхусилия, и не воздается, – значит, воздастся где-то в другом месте. Это я к тому, что никакой Аннушки нет. Хорошо бы, если бы она была – этим бы многое объяснилось. Но мне кажется, люди все-таки сами – банальная фраза у меня в голове – кузнецы своего счастья. Эта фраза пришла в голову, она подходит сюда. Посмотрите даже на победителя турнира. Кто победитель турнира? A ведь он много работает.
Е.СУРОВ: Сергея Жигалко вы имеете в виду.
А.ДРЕЕВ: Да, Сергей Жигалко. Он в нашей команде играет, я его уже поздравил сегодня искренне.
Е.СУРОВ: В вашей команде – это в какой?
А.ДРЕЕВ: «Югра», в Ханты-Мансийске. То есть видно, что парень работает. Он и во время партии работает. Просто вкалывает. Он отдает всего себя борьбе. У него есть, конечно, наличие определенных талантов шахматных, но вот эта работоспособность – она дает очень многое. Tут есть шахматисты не менее талантливые, и даже более талантливые, наверное, – пусть он на меня не обидится. Но они сыграли хуже, они все на других местах. Вот это пример того, что никакая Аннушка не влияет на Жигалко. Но мы такие темы затронули уже мистические, тяжело уже, наверное, да? Я чувствую, вы засыпаете.
Е.СУРОВ: Нет, наоборот, это для меня один из наиболее интересных фрагментов разговора, если уж честно. Ну, хорошо.
А.ДРЕЕВ: Что, темы кончились уже?
Е.СУРОВ: Я думаю, что сейчас я поблагодарю Алексея и сделаю то, о чем он давно мечтает – нажму на ту самую заветную кнопку «стоп».
А.ДРЕЕВ: Да, дождался!
Chess-News, 20.08.2011
