Формула успеха Алексея ДРЕЕВА

// Дмитрий Кряквин побеседовал с победителем Рапид Гран-при 2012 года

– Какие у вас впечатления от финала и вашего молодого соперника?

– Непростой получился матч, как и любой финал.

С одной стороны нельзя сказать, что я не был доволен выпавшим мне противником, но с другой – это была двойная ответственность, поскольку проиграть столь юному шахматному таланту было бы несколько странно.

– Все СМИ трубили бы о победе 14-летнего мальчика?

– Да, вот russiachess же писал, что назревает сенсация. Все меня пугали, а Володя Малахов из Китая целых два раза прислал предупреждение: «Будь осторожен!» Одно дело – уступить в финале Андрейкину или, как в прошлом году, Грищуку, и совсем другое – юному шахматисту, который при всех его достоинствах и талантах еще слишком молод, чтобы выигрывать такие турниры. Этого я опасался, поэтому для меня финал был необычен, но никакого мандража не былo, я прекрасно понимал, что в финале играю не с самым сильным из возможных соперников.

– А если брать 14-летнего Артемьевa и 14-летнего Дреева, то кто играл сильнее?

– Полагаю, я играл не хуже, уже в 13 лет выполнил норму мастера спорта СССР; не думаю, что это звание весит меньше, чем международный мастер в наши дни. Занял второе место в турнире молодых мастеров России — очень сильном соревновании, где играли взрослые, опытные шахматисты. Хоть и молодые мастера, а для меня — взрослые дяди. Первым стал Семен Двойрис. Честный, боевой турнир, в котором я выполнил звание… В 14 лет выиграл с моим тренером Марком Дворецким чемпионат мира «до 16». В общем, не думаю, что играл хуже Артемьева, хотя объективно ничего утверждать не могу, так как кроме сыгранных им в Кирове не видел больше ни одной его партии.

– Сегодня открыл Википедию и прочитал, что с 1985 года вашим тренером является Александр Филипенко…

– Филипенко поставил мне дебютный репертуар. Многое из того, что я сейчас играю: Каро-канн, Меран, московский вариант, даже Раузер помогал мне ставить он. Конечно, потом уже мне приходилось самому углублять эти знания, но базовые вещи и идеи исходили от него. C ним ничем, кроме дебюта, мы не занимались. С Дворецким как раз наоборот — всем остальным, но дебюта не касались. Хотя скажу вам, что для «прыжка в космос» мало работать с хорошим тренером, и примеров тому предостаточно.

– Какие сильные стороны в игре Влада для себя отметили?

– Я вообще не готовился к матчу. Была мысль посмотреть перед матчем его партии, но после трех нокаут-поединков, предшествовавших финалу, сил на это не осталось, и я просто лег спать. Думаю, это решение было правильным. Честно говоря, я даже не знал, каким цветом играю первую партию — узнал это за 15 минут до пуска часов. У меня достаточно отточенный дебютный репертуар, трудно чем-то удивить, что, собственно, и показал матч.

– Говорят, 8…Bd4 во второй встрече — сильная новинка, наносящая тяжелый удар по концепции белых?

– Я стараюсь так этот вариант трактовать, а по большому счету мало кто понимает эту позицию в достаточной степени. Артемьев сказал мне, что ход слоном редкий, но я не делю ходы на редкие или нет. Если ходы хорошие и нехорошие! Немедленный перевод слона сбивает белых с накатанной стандартной игры, заставляет их решать конкретные задачи. Я его придумал за доской, но сама по себе идея не новая. В первой партии Влад смотрелся очень хорошо, изобретательно защищался в довольно неприятной позиции. А во второй он не смог сходу перестроиться на защиту, напрасно пожертвовал качество. Я в его возрасте ничего просто так не отдавал, всегда уважал материал! Он талантливый шахматист, но пока есть еще что-то детское в мышлении. Безусловно, с опытом этот недостаток будет изжит.

Повторюсь, в первом поединке он нашел ряд великолепных ресурсов. Да и по тому, что мы видели в первых кругах, можно сделать вывод, что при определенной работе у Артемьева должно быть хорошее будущее! Я много талантов видел в своей жизни, сам им был… Видите, не всегда все получается так, как хочется. Будем надеяться, что у этого перспективного игрока окажется достаточная поддержка. Раз обыграл самого Андрейкина, самого Сюгирова, да и самого Галкина, значит, потенциал есть.

– Вернемся к вам. Это ведь уже пятая победа подряд в рапид-турнирах?

– Да, три отборочных этапа Гран-при во Владивостоке, Шахтах и Азове, потом чемпионат Европы и, наконец, финал в Кирове. В прошлом году мне двух побед на этапах хватило для квалификации. В финальном турнире-2011 стал вторым, уступив Александру Грищуку. А в этом году удалось выиграть все. Чемпионат Европы, конечно, сильно отличается от кировского нокаута, там 800 человек играло все-таки, 70 гроссмейстеров — надо набирать очень много очков. Здесь достаточно просто выиграть матч надо, а там надо побеждать, побеждать и побеждать в каждой партии.

– В репортаже на своем сайте Василий Папин рассказал, что перед стартом Влад Ткачев рассказал некий секрет, который позволил вам выиграть европейский форум?

– Действительно, Ткачев говорил очень интересные вещи, но никаких секретов он мне не выдавал. Секретов из него клещами не вытащишь, на самом деле! Надо быть в хорошей форме, иметь определенный настрой – вот и весь секрет.

– Какой компонент главный при игре в рапид?

– Первое – сила игры. И еще, когда времени остается мало и начинают сказываться нервы, очень важно уметь на ходу перестроиться. Это относится, скорее, к опыту. Опять же, возвращаясь к финальному матчу: ведь с определенного момента Артемьев понял, что игра сложилась не так, как он планировал, позиция перестала ему нравиться. Надо было сменить тактику, играть уже на уравнение и пытаться перевести встречу на тай-брейк. А он этого не сделал, продолжая играть поверхностно. В рапиде важно умение быстро перестраиваться! Не только быстро считать варианты, а быть готовым к «смене погоды» на шахматной доске. И не «плыть», когда было лучше, а стало хуже. Впрочем, все это касается и классических шахмат, просто в рапиде это видно более отчетливо.

– А на чемпионате Европы какая ваша победа стала ключевой?

– Над Аркадием Найдичем в предпоследнем туре. Найдич — очень сильный гроссмейстер, но удалось его обыграть, тем самым получив отличные шансы на титул. Соперники на финише были сильные, например, двукратный олимпийский чемпион Тигран Петросян, с которым у меня были давние счеты. Тигран как-то обыграл меня на тай-брейке в классическом чемпионате Европы, не пустил в Кубок мира. Это был чувствительный удар, что и говорить, но здесь удалось отыграться. Можно сказать, что кроме Вашье-Лаграва встретился наверху со всеми сильными. 9,5 из 11 после блица, в котором был пятым, — откуда силы-то взялись? Может, из-за несогласия с тем, что они есть только у молодых?

– Любопытно, а если бы сейчас встретились в быстрые шахматы вы и молодой Дреев – герой каспаровской серии Intel 90-х годов. Кто вышел бы победителем?

– Рекомендую читателям поискать на YouTube видеозаписи тех давних матчей с Анандом и Иванчуком. Их снимал «Евроспорт», и они сохранились. Что сказать, по позиции не всегда удавалось играть, порой приходилось и флаг «рубить». Тогда играли без добавления, и это были совсем другие шахматы. Хорошо помню момент, когда у Ананда оставалось 8 секунд, а у меня 3, но в итоге упал его флаг. Я потом пересматривал видеозапись, даже там непонятно, каким образом так вышло. Дело в том, что у меня был великолепный спарринг-партнер Алексей Выжманавин, и я играл тогда в блиц очень хорошо. Сейчас хуже, безусловно. Блиц требует постоянной практики, но я давно заметил, что чем лучше играю в блиц, тем хуже потом выступаю в классику, – выводы делайте сами. А тогда рапид без добавления рано или поздно переходил в блиц, и эти навыки помогали. Сейчас быстрые шахматы играют с добавлением, и по сути своей они стали совсем другими, поэтому точно на ваш вопрос ответить трудно.

– Кстати, вы на пресс-конференции сказали, что рапид справедлив, а я хорошо помню ваш тай-брейк 1999 года с Адамсом в Лас-Вегасе, когда вы с лишним качеством подставили ладью и проиграли. Неужели справедливо?

– Ну и что? Не зевай! Могу показать массу классических партий, где такого же уровня ошибки. Причем у очень одаренных шахматистов с кучей времени. Кстати, меня неправильно было бы записать к эдаким «могильщикaм» классики. Она, несомненно, нужна! Но просто рапид не столь популярен, как этого заслуживает. Хорошо, что сейчас РШФ предпринимает шаги по его популяризации.

– Сейчас считаете формулу оптимальной? Мне доводилось читать, что многие критикуют количество финалистов в спецкатегориях.

– Непонятно. В прошлый раз было много приглашенных, и, естественно, турнир получился сильнее. Но ведь в таком случае молодежь, и конкретно Артемьев лишалась своего шанса! А возможность для подрастающего поколения проявить себя очень важна. Не бывает идеальной системы, везде найдутся недовольные, которые будут возмущаться. Надо пробовать новые форматы и искать некое приближение к идеалу. А по поводу того, что первый круг проходной… Ну кто-то же, получив того же Артемьева, считал, что он уже в четвертьфинале! События этого турнира показали, что система вполне нормальная, хотя мне она менее выгодна – стало меньше выходящих мест (удивительное дело, три победы Дреева до последнего момента не гарантировали ему место в финале, и Алексей попал в Киров, лишь на несколько очков обогнав Шомоева и оставшегося за бортом Хисматуллина – Д.К.). Я же не могу играть все 14 отборов. А если их в 2013-м будет 20? Кто-то будет брать числом, а мне это не грозит. Так что выход в финал следующего года под вопросом, привилегий для победителя серии нет.

– Проходила информация, что на этапах в Ростовской области бывают задержки с выплатой призов. Это так?

– Сергей Анатольевич Нестеров все свои обязательства выполнил, как и обещал, в срок. По крайней мере, передо мной и Владимиром Малаховым. Более того, на данный момент это наиболее деятельный из региональных руководителей шахмат. Провел четыре этапа, и на следующий год собирается столько же. Может, иногда его подводят спонсоры, но он всегда стремится закрыть бреши в бюджете в кратчайший срок.

– Как считаете, быстрые шахматы могут войти в программу Олимпийских игр, и как вы относитесь к допинг-контролю?

– Это очень интересная тема для обсуждения. Сам я анализ на допинг ни разу не сдавал, Бог миловал, хотя такая опасность существовала практически в каждом нокаут-чемпионате или Кубке мира. Но многие сдавали, и все нормально. Например, Магнус Карлсен совсем недавно. Процедура как процедура.

Что же касается программы Олимпийских игр, то классические шахматы туда действительно не могут попасть ввиду чрезмерной длины соревнования. А рапид вполне подошел бы. С тех пор, как президентом ФИДЕ стал Кирсан Илюмжинов, разговор о вступлении в МОК ведется постоянно и, надо признать, не на пустом месте. Все-таки, когда президентом Олимпийского движения был Хуан Антонио Самаранч, то он шахматам благоволил. Любил нашу игру и присутствовал на многих важных матчах, например, на сражении за корону ФИДЕ между Анатолием Карповым и Виши Анандом в 1998 году, которое Карпов выиграл. Представить же нынешнего президента МОК в подобной ситуации или в качестве гостя на шахматной Олимпиаде вряд ли возможно. Было похоже, что Самаранч уже созрел для включения шахмат в программу Игр, но с новым руководством Илюмжинову пришлось начинать все с нуля. Повлияет ли на это каким-то положительным образом Олимпиада в Сочи? Понятно, что вступление в МОК решило бы многие проблемы шахматистов. Шахматы — это настоящий спорт и, конечно, они украсили бы Олимпиаду. Их просто даже не с чем сравнить, ничем не заменишь. Никаким го или покером.

Официальный сайт Российской шахматной федерации, 28.12.2012