Владимир ТУГАНОВ: «Лошади умнее людей – они понимают наш язык»

Корреспондент «СЭ» встретился в Висбадене (Германия) с единственным российским всадником, который выступит на лондонской Олимпиаде в конкуре, Владимиром ТУГАНОВЫМ.

– Вы здорово говорите по-немецки. Как выучили язык?

– Уже 12 лет тренируюсь в Германии. Вообще-то я москвич, но постоянно нахожусь в Дюссельдорфе.

– Почему именно в Германии?

– Так сложилось. Я искал лучшего тренера в мире, и 12 лет назад им был немец Франке Слоотхак. Потом пять лет тренировался у еще одного немца – Рене Теббеля, затем у Филиппа Герда, Марио Пьядзеки. Сейчас опять работаю с Теббелем, он готовит меня к Олимпиаде.

– Таких условий для занятий, как здесь, в России нет?

– Нет и не скоро будут. В Германии конный спорт на высочайшем уровне, в стране 700 тысяч зарегистрированных всадников. В России же – две тысячи.

– Расскажите о вашем коне.

– У меня их много. Лансеро работает со мной уже больше полугода. У нас есть какие-то недопонимания, но лошадь перспективная. Вместе с Амороком и Шавиньоном готовится к Олимпиаде.

– Сколько приблизительно стоит такая лошадь?

– 2-3 миллиона евро.

– Это цена уже подготовленной для соревнований лошади?

– Да, бывает, берешь готовую лошадь. Лансеро я купил очень дорого, ведь ему уже было 11 лет. Он, правда, был не полностью готов, но, повторяю, вижу у него перспективы.

– Это ваши личные лошади?

– Да.

– Похоже, вы не нуждаетесь…

– Все в чем-то нуждаются. Кто в здоровье, кто в деньгах, кто в удаче.

– А вы?

– В олимпийской медали Лондона. Она нужна для страны… Но спонсирую себя сам. У меня бизнес в Москве.

– У кого тренировались в России?

– У Валерия Золоева – у него в детстве и начал заниматься. И у Фердинанда Кибизова. Я родом из Владикавказа, и они оттуда. Там первый раз сел на лошадь – это случилось 20 января 1973 года, мне было 11 лет. Как сейчас помню тот день.

– В Северной Осетии популярны футбол и борьба. Почему потянуло к лошадям?

– До этого занимался боксом. Но однажды увидел соревнования по конному спорту, и мне понравилось. Пошел в спортшколу, записался. Родители были сначала против, но потом привыкли… Вообще фамилия наша конная. В цирке были Тугановы, они работали с лошадьми. Еще выяснил, что мои предки – люди состоятельные – всегда держали коней. Так что, думаю, в моем случае сработали гены.

– Вернемся к олимпийской тематике. Что нужно, чтобы выиграть золотую медаль в Лондоне?

– Много трудиться. И вложить миллионов двадцать – тогда, может, и будет медаль.

– Да уж, овес нынче дорог… Похоже, каждая мелочь стоит немалых денег.

– Мелочей нет. Это долгий тренировочный процесс, многолетняя работа. Покупка лошадей, турниры, переезды… За все надо платить. Это очень дорогой спорт. Поэтому в России он не процветает. У нас мало денег.

– Но блистали же когда-то Петушкова, Кизимов…

– Да, у нас была сильная школа выездки. Когда государство все содержало, тогда получалось нормально.

– Что кроме денег надо, чтобы выиграть?

– Я уже говорил – трудиться. Необходимы хорошие лошади, с ними нужно много работать. В конном спорте всегда борется пара. Животное и всадник должны быть единым организмом, одним целым. В этом сложность.

– Лошади понимают, когда идет тренировка, а когда – соревнования?

– Конечно. Они умнее, чем мы. Я так думаю.

– ?..

– Они понимают, о чем мы говорим. А людям их язык недоступен. Я лошади что-то говорю, и она ведет себя по-другому.

– В зависимости от того, что вы скажете?

– Конечно! Я 40 лет в седле. Думаете, просто так все это?

– Важно, что вы скажете или как вы скажете?

– Как скажу. И что – тоже.

– А заранее знаете, когда лошадь будет прыгать хорошо, а когда не очень?

– Предполагаю. Вижу по настроению.

– От кого на соревновании больше зависит успех – от всадника или лошади?

– От лошади. Соотношение – 60:40. Или даже – 70:30.

– Она чувствует, если у вас, скажем, недомогание?

– Все чувствует. Лошадь ощущает любое изменение настроения всадника.

– Какие подарки любит получать ваш Лансеро после хорошего выступления?

– Хвалю его, разговариваю с ним по душам. Вообще постоянно общаюсь. Морковку даю, сахар, яблоки покупаю. Всегда чем-то балую. Самый большой подарок для лошади – хорошее отношение. Каждодневно.

– И не только для лошади…

– Точно. Но если ты к лошади так, то она для тебя все сделает. Это очень умное животное. Хорошее.

– А лошадь когда-нибудь на вас обижалась?

– Конечно. Еще как. Если нагрубишь в работе – потом она не общается с тобой. Отворачивается. Вообще не подходит. Что-то не так сделаешь – сразу меняется в поведении.

– Характер лошади воспитывается?

– Его надо формировать. Мы их берем молодыми и воспитываем всю жизнь. И себя, и их.

– А как лошадь вас воспитывает?

– Она тоже какие-то свои требования предъявляет. И ты должен их выполнять. Если их видишь. Не все видят.

– Какие требования могут быть у лошади?

– Разные. Ну, например, как ты должен на ней ездить. У нее есть своя зона, она хочет, чтобы в нее не вторгались. Это ее, можно сказать, внутреннее пространство, в нем она себя ведет, как ей хочется, и туда не нужно лезть. Есть вещи, которые ты должен ей позволять: если вообще все у нее задавишь, она теряет характер. А боец без характера – не боец. Она выходит, чтобы бороться. Лошади-победители всегда с характером, они сражаются на маршруте вместе с тобой. Но могут и бороться против тебя – если не будет взаимопонимания. Все-таки конный спорт – это царский вид… Раньше за коня полцарства давали. Не просто так.

– Какой результат в Лондоне вас удовлетворил бы?

– Не знаю. Не думаю о результате. Я должен все дни прыгать хорошо, чисто. Если получится – выиграю. На Олимпиаде все дни чисто мало кто прыгает.

– А кто главные конкуренты?

– Ты сам для себя главный конкурент. Борешься против себя. С собой. Сделаешь работу хорошо – выиграл. Не нужно о соперниках думать. Конкуренты – это для дилетантов. Я о них никогда не думаю. Я думаю, как надо прыгать. Все. Если прыгаешь чисто, идешь в перепрыжку. Тут ты должен ехать максимально быстро. Как другие едут, меня, честно говоря, мало интересует.

– В российском спорте крутятся большие деньги – футболистов, например, спонсируют очень богатые люди…

– В конном спорте этого нет.

– Но в России огромные конные традиции.

– Огромные. Но у нас этого пока по-настоящему не понимают, не ощущают, как важен конный спорт. А может быть, просто не те люди управляют нашим видом спорта.

– Насколько реально привлечь крупного спонсора?

– Здесь не все так прямолинейно. Спортом должны управлять профессионалы. А денег у них нет. В этом проблема.

– И все-таки, можно ли найти своего Абрамовича, который, как говорится, был бы сдвинут на конном спорте?

– Его нет. Уже 25 лет. А хочется, чтобы был.

– Но ведь у богатых людей есть конюшни, заниматься лошадьми престижно. Может быть, конный спорт в России просто не раскручен?

– Во-первых, не раскручен. Во-вторых, те, у кого конюшни и лошади, далеки от реального спорта. Спорт высших достижений – это крупнейшие турниры. Вы видите на них кого-нибудь из русских? Нет никого. А должны быть. Ведь со всего мира приезжают. Из русских лишь я и несколько моих друзей, которые приезжают меня поддержать.

– Что нужно, чтобы в России появился интерес?

– Многое. Главное, чтобы люди сердцем прикипели к лошадям, хотели, чтобы наши всадники побеждали. Вот я, допустим, хочу выступать и выигрывать на самых крупных турнирах. Не дома – в колхозах, а там, где вся элита. На Олимпиаде, на чемпионатах мира и Европы… После Лондона займусь командой. Постараюсь через четыре года вывести ее на олимпийский старт. За счет своих сил, связей, еще чего-нибудь. Может быть, к тому времени кто-нибудь меня поддержит.

– Вы пробовали усадить какого-нибудь российского магната в VIP-ложу крупного международного турнира в Европе? Увидел бы, что происходит, – и оценил бы красоту, эстетику всего конноспортивного действа…

– Человек, заработавший много денег, думает по-другому. Много их приходило к нам в федерацию. Ну и что? Ничего не сделали…

– Похоже, вы в этом вопросе пессимист?

– Я реалист. Нужны единомышленники, но их пока просто нет.

Ефим ШАИНСКИЙ,
«Спорт-Экспресс», 9.07.2012